— Я только что оказался самым большим болваном по эту сторону Атлантики. Либо в пятницу вечером я спятил.
— Ничего себе заявочки, — заметила она с иронией. — Почему бы не пригласить меня на ленч и не рассказать все, как было?
— У меня нет времени думать про ленч. Как насчет обеда?
— Нормально, — согласилась она. — Где?
— Попозже договоримся. Часов в пять я вернусь немножко потолковать с Чаком Генри.
— Зачем? Это так важно? Он такой слюнтяй! — Она прищурилась. — Это деловой разговор?
— Что-то вроде.
— Рот на замке, да? — проговорила она вкрадчиво. — Надеюсь, ты не гомик. Не хотелось бы терять целый вечер понапрасну.
Волосы у нее были ярко-рыжие, а в зеленых глазах мерцал опасный холодный огонек. Она стояла, выпрямившись во весь рост, в высоких сапогах черной кожи, зад любовно обхватывали черные брюки, а под тончайшего шелка блузкой виднелась розовая грудь с темными сосками.
— Только не представляйтесь водопроводчиком, — начала она ледяным тоном. — Он уже был пару часов назад, и кран работает исправно.
— Лейтенант Уилер из полиции, — попытался я сбить с нее спесь.
— А, ищейка, — протянула она понимающе.
— Мне надо поговорить со Стефани Чэннинг.
— Какая жалость, ее тут нет.
— Я ее высадил здесь не более часа назад.
— Она быстро приняла душ, переоделась и ушла. Куда — не сказала, а я не спрашивала.
— А как насчет Роны Генри?
— Рона приходит и уходит. Кажется, ушла в четверг. Может, вернется на этой неделе, а может, и нет.
— Держу пари, вы тоже из учредителей этой вашей организации ШЛюХИ.
Она приподняла бровь:
— Тебя это пугает, малыш? Встретиться впервые в своей дурацкой похотливой жизни с женщинами на равных?
Я поглядел многозначительно на ее грудь под тонкой тканью, потом на изогнутый абрис крепких ляжек. Не слишком субтильна, подумал я, но, верно, своему назначению соответствует.
— Может, это внесет необходимую толику волнений в мое тупое похотливое существование.
— Обязательно внесет, похотливая ищейка. — Она невольно напряглась. — Ну в чем дело? Что там Стефани сделала?
— Не то, что сделала, а то, чего не сделала или не рассказала мне.
— Не имею ни малейшего желания продолжать разговор.
Я спросил безо всякой надежды:
— Как вас зовут?
— Лиза Фрейзер.
— И вы, девушки, живете здесь вчетвером?
— Да.
— Вы, Стефани, Рона и кто еще?
— Элис Медина. Она стюардесса, теперь где-то в Европе. Мы все ведем вольный образ жизни.
— Ей-богу, смахивает на бордель.
Она усмехнулась:
— Ладно, чего доискиваться истины на пороге. Давайте-ка зайдем на минутку.
Я послушно проследовал за ней через переднюю в просторную гостиную, решительно старомодную, чуть ли не благоухающую лавандой. Это меня несколько обескуражило, я ожидал увидеть вычурную мебель и любительские гравюры.