Кибер оживился, мигнул удовлетворённо, поворотился и почесал с кружкой по тропе, заискрился сквозь листву своими многосложными конструкциями. А Тим поглядел ему вслед и пошёл в обратную сторону вдоль стены сарая, где было душно и тесно, и круглые кусты крыжовника прижимались к двум сонным сараюшным окошкам. За сараем шелестели яблони, а в прорехе тёмной их листвы, вдалеке, в пустынной знойности воздуха мелко и многочисленно шевелились гигантские клёны. Они смотрели поверх сада, поверх яблонь, видели пустыню, им в лица выдыхала она свой жар, — они смотрели вдаль.
Угол одного окошка был небрежно заклеен паутиной, и в самой тени и пыли на мускулистых ногах притих бархатный крестовик — это успел заметить Тим, проходя. И, как обычно, самый нахальный и растопорщенный куст цапнул его за рубаху, а Тим привычно ругнулся:
— А-а, сатана!..
И опять в яблонях заворочался ветер, зашушукалась листва, хихикнули и сместились сияющие мухи перед лицом, а куст махнул на него веткой и нагло прижмурился.
Освобождение! Туман в голове и всякие глупости! Господи, да неужто он, Тим, просто так, гуляя, будет выходить однажды из вымытого зеркального здания, где ни пылинки, ни паучка, ни крючочка, — только металл, пластик и удобная мебель, а потом будет просто так ходить по ровным улицам с цветастыми домами, да в новых, серых ботинках, только что купленных и дивно пахнущих кожей!
«К чёрту! — думал Тим. — Именно, к чёрту! Сколько можно?.. Я хочу к людям! Ну, в самом деле!..»
Заметались перед глазами и пропали махонькие золотоглазые насекомые.
«Надо же — глаза одни да крылья! В чём только душа жива?»
Но загадка оставалась. Откуда они здесь, черти окаянные, — скажите мне? Он привёз только семена. Только. Контейнеры с барахлом и киберами, сброшенные с орбиты, были по условию, первоначально и непорочно стерильны. Планета располагала только пустынями и какой-то совсем уж никчёмной и ядовитой живностью — скорпионами какими-то, тьфу! Технология-то вся была приспособлена к полнейшему отсутствию чего-либо опыляющего и попискивающего! Откуда же всё это? — возникает законный вопрос. Мухи эти все, пауки эти, пчёлы, к примеру? И — птицы, заметьте себе! Совершенно уж неясно. Вон — одна, завозилась, сломала сухой сучок на земле и побежала под куст. И не разглядел, что там за птица была, — как пропала.
«Но… — перебил он сам себя, — вернёмся к нашим барашкам. Я ведь лечу на Землю, к людям. Так, по-моему? Оставим же загадки иным каким-нибудь отгадчикам. Автоматам и киберам управиться здесь — абсолютно плёвое дело, всё будет расти и цвести согласно программе, энергией обеспечат и без меня — так ведь? И всё, стало быть, чудненько будет…»