Я крутила в руке бокал.
— Гай убедил меня не ехать к Эмме, и я не смогла противостоять ему. Он считал, будто она просто ищет внимания. — При этом воспоминании я почувствовала приступ гнева. — Сказал, что у нее, наверное, всего лишь сильная простуда.
— Но… вы действительно вините его в смерти Эммы?
Я подождала, пока Пьер наполнит мой бокал.
— Прежде всего и больше всего я виню себя, поскольку могла предотвратить трагедию. Виню Эмму за то, что она не принимала таблетки. И да, я виню Гая, ведь, если бы не он… я бы сразу поехала к ней… если бы не он, я бы поняла, как тяжело она больна, вызвала «скорую помощь», и, возможно, она выжила бы. Но Гай убедил меня подождать, и я поехала к ней только утром, а к тому времени… — Я закрыла глаза.
— Вы говорили это Гаю?
Я глотнула вина.
— Сначала я была в шоке и пыталась осознать случившееся. Но в то утро, когда хоронили Эмму… — Я вспомнила гроб, а на нем ее любимую зеленую шляпу в море цветов. — …я сняла свое обручальное кольцо. По дороге домой Гай спросил, где оно, и я ответила, что не в состоянии носить его в присутствии родителей Эммы. Последовала ужасная сцена. По словам Гая, я не должна была винить себя. Эмма, мол, умерла исключительно по своей вине, и ее пренебрежение к собственному здоровью не только стоило ей жизни, но и сделало несчастными ее родителей и друзей. Я призналась Гаю, что чувствую себя виноватой и так будет всегда. Ведь пока мы с ним сидели в «Блюберд», ели и пили, Эмма умирала. А потом я сказала слова, которые не решалась произнести целых две недели: если бы он не вмешался тогда, Эмма могла бы остаться в живых. Гай посмотрел на меня так, словно я его ударила. Мое обвинение разгневало его. Я вернула ему кольцо — в тот день я видела его в последний раз. Вот почему я сегодня не выхожу замуж, — тихо закончила я.
Майлз молчал, и я первая нарушила повисшую над столом тишину:
— Вы говорили, что не знаете обо мне ничего личного, но теперь вот знаете. И возможно, куда более личное, чем вам бы хотелось.
— Ну… — Майлз опять коснулся моей руки. — Простите меня, ведь вам пришлось вернуться к таким… мучительным воспоминаниям. Но я рад, что вы мне все рассказали.
— Меня удивляет мой поступок. Ведь мы почти незнакомы.
— Да — вы не знаете меня. Во всяком случае, пока… — Он погладил мои пальцы, и меня словно ударило током.
— Майлз… — посмотрела я на него. — Думаю, мне не помешает еще один бокал вина.
Мы пробыли в ресторане не так уж долго, отчасти потому, что опять стала названивать Рокси. Майлз пообещал ей вернуться к десяти, но, когда нам принесли десерт, она снова позвонила. Мне пришлось прикусить язык. Рокси отказалась пойти в ресторан с отцом, но, похоже, была полна решимости испортить ему вечер.