— Два месяца.
— С того момента, как она начала выходить?
— Примерно.
— А вы местный?
— Я живу в Хитер-Грине. — Повисла странная маленькая пауза — я ожидала, что Дэн попрощается, но он сказал:
— Вы должны побывать в Хитере.
Я посмотрела на него.
— Простите?
Дэн улыбнулся.
— Я имею в виду, что вы должны как-нибудь навестить меня.
— О.
— Выпить чего-нибудь. Буду рад, если вы посмотрите на…
— Что? — удивилась я. — На гравюры?
— На мой сарай.
— На ваш сарай?
— Да, у меня фантастический сарай, — спокойно произнес он.
— Неужели? — Я представила кучу ржавых садовых инструментов, покрытые паутиной велосипеды и разбитые цветочные горшки.
— Или он таким будет, когда я его закончу.
— Спасибо, — сказала я. — Буду держать это в уме.
— Ну… — Дэн засунул за ухо карандаш. — Пойду поищу свою точилку.
— Удачи, — улыбнулась я. — Увидимся. — Он вышел из магазина и помахал мне рукой. Я помахала в ответ и тихо сказала: — Какой чудак.
Минут через десять после ухода Дэна в магазин потекла струйка покупателей, и по крайней мере двое из них держали в руках «Черное и зеленое». Я старалась не досаждать им предложением помощи и не следить слишком уж явно. Сумочки «Гермес» и самые дорогие ювелирные изделия располагались в запирающихся стеклянных ящиках, но я не стала защищать одежду электронными ярлыками, боясь испортить материю.
К двенадцати в моем магазине побывало человек десять, и я продала свою первую вещь — сарафан из сирсакера[2] с фиалками. И мне захотелось поместить чек в рамку.
В четверть второго вошла миниатюрная рыжеволосая девушка лет двадцати с элегантным мужчиной под сорок. Пока она рассматривала одежду, он сидел на диване, и его лодыжка, обтянутая шелковым носком, покоилась на колене другой ноги. Большим пальцем он нажимал клавиши блэкберри. Девушка изучила вешалки с вечерней одеждой, но ничего для себя не нашла; затем ее взор обратился на висящие на стене бальные платья. Она показала на платье цвета лайма — самое маленькое из четырех — и поинтересовалась:
— Сколько оно стоит?
— Двести семьдесят пять фунтов. — Девушка задумчиво кивнула. — Это шелк, — объяснила я, — с пришитыми к нему вручную хрусталиками. Желаете померить? Оно восьмого размера.
— Ну… — Девушка озабоченно взглянула на своего бойфренда. — Что ты о нем думаешь, Кейт? — Тот оторвался от блэкберри, и она кивнула на платье, которое я снимала со стены.
— Нет, — резко сказал он.
— Почему?
— Слишком яркое.
— Я люблю яркие цвета, — робко возразила девушка.
Кейт вернулся к блэкберри.
— Оно не подходит к случаю.
— Но это же танцы.
— Слишком яркое, — настаивал он. — Кроме того, оно недостаточно красиво. — Моя неприязнь к мужчине превратилась в ненависть.