— Ужасно, — пробормотала миссис Белл спустя мгновение. — Сколько ей было лет?
— Тридцать три года. — Я продолжала помешивать чай, глядя в его топазную глубину. — Сегодня ей исполнилось бы тридцать четыре. — Ложечка тихо звякнула о чашку. Я посмотрела на миссис Белл. — У Эммы было много талантов. Она прекрасно играла в теннис… — Я поняла, что улыбаюсь. — У нее была особенная подача. Она словно переворачивала блины. И это срабатывало, ее подачи невозможно было отбить.
— Неужели…
— Она была потрясающей пловчихой и великолепной художницей.
— Какая идеальная молодая женщина.
— О да. Но не зазнавалась — совсем наоборот, вечно сомневалась в себе.
Неожиданно до меня дошло, что мой чай, без молока и без сахара, не нужно помешивать. И я положила ложечку на блюдце.
— Она была вашей лучшей подругой?
Я кивнула.
— Но я не была лучшей подругой для нее или хотя бы хорошей, если начистоту. — Чашка потеряла четкость очертаний. — Когда для нее наступили тяжелые времена, я повела себя ужасно. — Огонь камина словно выдыхал воздух, издавая при этом легкое пыхтение. — Простите, — тихо сказала я и поставила чашку. — Я пришла сюда посмотреть вашу одежду. Думаю, пора приступить к делу, если вы не возражаете. И спасибо за чай.
Миссис Белл какое-то время словно сомневалась, затем встала, и я пошла за ней следом по коридору в спальню. Как и вся квартира, она производила такое впечатление, словно здесь долгие годы никто ничего не трогал. Комната была желто-белой, на маленькой двуспальной кровати блестящее желтое одеяло из гагачьего пуха, желтые прованские занавески на окнах, панели им в тон в дверцах белых встроенных шкафов, расположенных вдоль дальней стены. На прикроватной тумбочке стояла белая лампа из алебастра, а рядом с ней черно-белая фотография красивого темноволосого мужчины лет сорока пяти. На туалетном столике я увидела портрет миссис Белл в молодости. Она была скорее необычной, чем красивой — с высоким лбом, римским носом и большими губами.
Возле ближайшей к нам стены теснились четыре картонные коробки, наполненные перчатками, сумочками и шарфиками. Миссис Белл села на кровать, а я наклонилась и быстро просмотрела их.
— Они очаровательны! Особенно шелковые платки — мне очень нравится вот этот, с фуксиями. И это тоже очень красиво… — Я достала маленькую квадратную сумочку от Гуччи с бамбуковыми ручками. — И эти две шляпы хороши. Какая замечательная коробка, — восхитилась я, разглядывая шестиугольный футляр, в котором они лежали, расписанный весенними цветами по черному фону. — У меня есть к вам предложение, — продолжала я, пока миссис Белл с видимым усилием направлялась к гардеробу. — Я сразу назову вам цену за те вещи, которые хотела бы купить, и выпишу чек, но вещи заберу только после химчистки. Как вы на это смотрите?