– Становись! Смирна!!!
Вдоль строя, руки за спину, прогуливается Штундер.
Молча. Минута, вторая… Напряжение растет. Вдруг ротный поднимает глаза в потолок. Недовольно морщится.
– А почему у нас плафоны такие пыльные?.. А ну разойдись!
Я такого, наверное, уже никогда нигде не увижу. Цирк на Цветном бульваре можно увольнять всей труппой. Отпускники, как древние римляне во время штурма крепостных стен, карабкаются друг на друга. Зеленая пирамида из человеческих тел. Вверху, на макушке, два курсанта, судорожно протирающие плафоны дневного освещения. Какими-то яркими тряпками. Чьи-то майки, футболки, видать, подобранные здесь же, в расположении. За ветошью в дезуголок бежать некогда: у всех билеты уже на руках. Отпуск в опасности! Минут пять, и свет в казарме стал ярче в два раза. Штундер разворачивается, идет в туалет. Отпускники на цыпочках следуют за ним на почтительном расстоянии. Мучитель народов проходит вдоль очек. Опять брезгливо морщится.
– Чем это здесь воняет?!
Действительно, чем это воняет в курсантском сортире?
Уж не говном ли, товарищ наш дорогой командир? Но отпускникам размышлять некогда. Толпа срывается с места. Гремят ведра, шуршат швабры… Рекорд мира! Помывка туалета и умывальника за шестьдесят секунд. Последний штришок. Трое курсантов выбегают в спальное помещение. Возвращаются. У каждого по несколько бутыльков парфюма: «Тройной», одеколон «Саша», «Консул», жидкость после бритья, лосьон «Огуречный»… Все это выливается в очки и в писсуары.
Штундер появляется снова. Принюхивается. Лицо по-прежнему выражает брезгливость. Но он бросает:
– Для получения отпускных документов строиться возле канцелярии.
Да… В КВАПУ не жизнь, а борьба за жизнь.
* * *
– Слышь че, Слон… – Клим начинает издалека.
– Ну?
– Колпак тебе говорил?
– Че?
Мы оба прекрасно знаем, о чем речь. Но тема такая… Говорить не хочется.
– На свадьбу нас приглашает…
Колпак мне говорил. Он хочет нас с Климом видеть на его свадьбе с Мариной. Фотографию показывал. Невеста – красивая блондинка. В армию его провожала. Но… Корректно ли ехать к сержанту, который целый год издевался над нами здесь, в КВАПУ? А с другой стороны, отказаться – это значит окончательно порвать отношения. Впереди еще три года учебы.
– Ребята вроде собираются… Едем или нет?
– Ну… Поехали. По пути все-таки…
Поезд привез нас в Свердловск. Андрюша Звягин, Слава Лапшин, Гриша Ревин, Большой, Клим и я. Мы на постое у Колпака. Все в парадно-выходной форме. Свадьба завтра. Сегодня мальчишник. Разминаемся рябиной на коньяке. Как там, у Владимира Семеновича: «Пил я, спирт в аорту проникал, целый путь к аэропорту проикал…» Родителям Колпака уже сегодня надо бы насторожиться, понять, что за клиентура у них в гостях. Не вняли…