— Мисс де Веро! Почему вы не на улице?
Я оборачиваюсь и вижу профессора Клевера по естественным наукам. Это немножко полноватый и неуклюжий мужчина с широкими ладонями и толстыми пальцами. Никто не любит его лекции, потому что он эмоционально объясняет темы и потому плюется на тех несчастных, что сидят впереди. Приходится садиться на задние парты, но места хватает не всем. В итоге перед началом каждой пары у его кабинета толпится целая очередь. Клевер же считает, что дело в его необычайном таланте, как учителя.
— Я решила, что встречающих и так много, — подрагиваю губами.
— Тогда, полагаю, вы направляетесь в кафедральный зал.
— Да.
— Не буду вас задерживать! И жду на своих лекциях.
Непременно! Лишь бы только не в первом ряду. Я проворачиваюсь на носках и иду в сторону главного холла, где так же светло, как и на улице, благодаря огромным окнам во всю стену. Меня ослепляют утренние лучи. Я прикрываю пальцами глаза и выдыхаю, как никогда ощущая себя отчужденной. Пустота такая родная, но даже родственники могут и умеют обижать. Уж я-то знаю. В такой тишине и любимые стены становятся клеткой.
Прихожу в зал, где растянуты в ряд кресла с красными, мягкими спинками. Выбор у меня огромный, и я долго вожу взглядом по местам, решая, куда же мне приземлиться. В итоге я останавливаюсь на самом дальнем ряду, в углу. Сажусь и лихо водружаю руки на подлокотники, спустившись по креслу, как по горке. Что ж, когда-нибудь зал заполнится, и я перестану чувствовать себя глупо.
Проходит минут двадцать, когда первый студент заходит в зал. Еще через десять или пятнадцать минут не остается ни одного свободного места. Лиз находит меня с легкостью, ведь знает, как я люблю прятаться в углу. Подруга бледна, то ли от ужаса, то ли от шока, и мне становится не по себе. Я выпрямляюсь.
— Что случилось?
— Они приехали.
— И что? — не понимаю я. — Мы и так знали об этом.
— Просто они совсем не такие. Они…, - Лиз моргает пару раз и смотрит на меня, вне себя от удивления, — я уронила книги, когда поднималась по ступеням. Один из них вдруг остановился и помог мне.
Я почему-то усмехаюсь, прикрыв пальцами губы.
— И теперь ты в шоке, — шепчу я, таинственным голосом, — какой кошмар! Нужно как можно скорее найти его и наказать, ведь дикари не должны быть воспитанными.
— Не смешно, Дор.
— Это глупо. Я же говорила, что за стеной живут нормальные люди.
Подруга не отвечает. В ее голове крутятся винтики, и она с ужасом глядит на сцену, не представляя, как ей теперь себя вести, и что думать. Наверняка, в похожем состоянии находится большая часть зала: как смириться с тем, что все, о чем нам рассказывали было полной ложью? Мы собирались вгрызться зубами в глотки чудовищ, но вдруг оказалось, что никаких чудовищ нет, кроме тех, что глядят на нас в отражении.