Под разноголосый городской гул я вошел в комиссариат и спросил Ле Брева.
В приемной меня как будто ждали. Ле Брев отдыхал, читая газеты. С ним сидели двое сотрудников в форме, но он, как всегда, выглядел франтом, в тщательно выглаженной рубашке и голубых брюках. Он взглянул на меня, склонив голову набок, словно я был вещью, которую он оценивал. Я почти ожидал, что он задаст вопросы о моей подозрительной поездке в Гурдон, но вместо этого он подошел ко мне с протянутой рукой, этот миниатюрный Мегрэ. Комната, отделанная черным с золотом, была наполовину залита светом и наполовину скрыта в тени; полицейские сидели в темной части, и я подумал, что они включили прожектор, чтобы хорошенько меня рассмотреть.
Ле Брев пожал мне руку, и я почувствовал его сухую ладонь.
— Месье, рад вас видеть. Хорошо, что зашли. Я сообщу вам, чем мы занимались в последнее время.
Я увидел, как один из полицейских потянулся за стопкой отчетов о бесполезных поисках, ненужных интервью, ложных сообщений, и остановил его:
— Не утруждайте себя.
Ле Брев грустно развел руками. Его ладони были светлыми, почти бежевыми.
— Пожалуйста, не нагнетайте в себе…
— Я пришел не за сочувствием.
Он вернулся за стол, по краям которого восседали двое его коллег, и я не мог не подумать, что там он чувствует себя более уверенно.
— Я пришел за объяснениями.
Его брови сошлись над переносицей, две серых полоски волос.
— Месье? Объяснения?
Я тоже уставился на него, в его круглые глаза.
— Старший инспектор, почему ваши люди охраняют мадам Сульт? День и ночь, в ее имении?
— Вы, должно быть, ошибаетесь.
— Черт побери! Не пытайтесь одурачить меня. Я был там и видел все своими глазами. Я разговаривал с инспектором Клерраром вчера в Понтобане.
Он постарался уйти от ответа:
— Ну хорошо, тогда я вам не нужен.
— Я хочу услышать объяснения. Почему вы приставили полицейских охранять старую вдову? Мадам Сульт?
Он притворялся, что с трудом понимает мой английский, затем пожал плечами, подразумевая, что все это не важно. Я уловил краткий момент раздражения, но он взял себя в руки.
— Почему, месье? Потому что она попросила меня об этом.
— А зачем?
— Зачем? Это дело полиции. — Его рот превратился в тонкую ниточку. — Она богатая женщина, ей стоит просить защиты. Это все, что я могу рассказать.
Он посмотрел на меня так, будто хотел сказать: «Жаль, что у вас личные проблемы, но не заставляйте меня заходить так далеко».
Помню, я долго разглядывал эти три пустых лица. Они вполне могли сойти за суд присяжных, подвергающих сомнению мое здравомыслие.
— Еще один вопрос, инспектор. Вы в курсе того, что мадам Сульт все еще является владелицей дома, откуда исчезли дети? Что это значит, как вы думаете?