На ступеньках около входа в дом Ле Брев остановился. Перед ним выстроилась кавалькада машин.
— Вы не станете ждать, пока она проснется? — спросил я.
Он повернул свое упрямое лицо ко мне. Я всмотрелся в белки его глаз. Напуган. Он мог бы подождать сам или попросить Клеррара, в надежде извлечь из бормотания старухи что-то членораздельное; но в его глазах я видел страх, уязвимость, которую замечал и раньше. Он явно чего-то боялся.
— Не думаю, что это поможет. Неужели вы думаете, что она расскажет о мужчине с ножом?
— Можно спросить, куда делась обувь.
Эмма снова начала сомневаться во мне и вернулась на сторону Ле Брева. Он плотно сжал губы.
— Я вернусь завтра. Сегодня мы уже ничего не найдем…
— Вы не верите мне, инспектор, да?
— Я знаю только то, что вы мне сказали, месье. Завтра мы закончим с этим.
Он слегка кивнул, показывая, что с этим вопросом все, и оставил меня наедине с Эммой. Я быстро принял решение.
— Дорогая, возвращайся с ним, — попросил я. — Я хочу остаться. Если здесь есть что найти, я найду это во что бы то ни стало, раз уж я нахожусь во владениях Сультов.
— Нет, Джим, — голос Эммы дрожал. — Это опасно, не делай этого, пожалуйста, — умоляла она.
— Опасно?
Я крикнул полицейским, что остаюсь.
Ле Брев и Клеррар обернулись.
— Мы готовы к отъезду, месье.
— А я нет.
В темноте сверкнули ровные зубы инспектора.
— Вы что, хотите остаться здесь на ночь?
— Именно это я и собираюсь сделать, инспектор.
Он направился ко мне, а я смотрел на усталые лица его полицейских, которые выглядывали из микроавтобуса. Там же стоял и старый Шалендар, провожавший нас.
— Не думаю, что у вас есть на это разрешение мадам Сульт, — язвительно бросил он.
— У меня и прошлой ночью его не было, только возражала не она, а ваши крепыши.
Он натянуто рассмеялся:
— Они выполняют приказы.
— Хорошо. Я останусь здесь до тех пор, пока старая леди не проснется.
— Не надо, Джим. — Эмма тянула меня за рукав. — Давай уедем отсюда. Ну, пожалуйста.
— Я остаюсь, дорогая, — настаивал я.
— Месье, здесь нет кровати. И еды, — вмешался Шалендар, но он вроде не возражал.
— Уверен, что кофе найдется, — заметил я.
Он уставился на меня, затем его лицо растянулось в некое подобие улыбки, будто я здорово пошутил. Но Ле Брев не находил в этом ничего забавного:
— Не глупите, вы, без сомнения, устали. И расстроены. Я понимаю вас, но оставить вас здесь, месье, не могу.
Он протянул приглашающим жестом руку.
— Нет. — Я прирос к месту, где стоял.
— Месье, прошу вас, пройдемте в машину.
— Я остаюсь.
Он почувствовал мою решимость и внезапно сдался, пожав плечами.