— Конечно, да, — выпалила Эмма.
В этот момент появился Клеррар со второй полицейской машиной, в которой сидел дежурный жандарм, но не тот, что сбежал, а его замена. Мы стояли на улице на солнышке, споря о том, что случилось, чего испугался дежурный.
— Он говорит, что услышал шум, — пояснил Клеррар.
— Именно. Какая-то тварь бродила в доме.
— И что он преследовал машину много километров, пока не потерял ее.
— Машину?
— Он думает, что это был большой «пежо».
— Он думает?
— Бушевала гроза, месье, разобрать было трудно.
— И?
— И когда он потерял ее, решил доложить в Понтобан.
— Оставив нас одних.
— Это его ошибка, месье, о которой я сожалею. Но ничего же ведь из-за этого не случилось.
Вспомнив перепуганное лицо жандарма, я подумал, не наврал ли он, но вслух ничего не высказал: и без того уже было неприятно говорить о ночном воре, стащившем книги и игрушку.
— Вы уверены, что в доме действительно что-то пропало? — спросил Клеррар. — И что это унес ваш ночной визитер?
— Я-то уверен. Никому больше не нужны мягкие игрушки.
Клеррар повернулся к Эмме:
— Так вы утверждаете, что вещи исчезли?
— Я их не трогала, — заявила та.
— Вы можете уточнить все с Ле Бревом. Мы говорили с ним когда-то об этой игрушечной собачке. — Это звучало как бред. — Собачке по имени Шоколадка.
Клеррар протер глаза, будто кража в ночи явилась еще одним свидетельством, которое они постараются обернуть против меня, будто эта уловка, придуманная мною, чтобы направить следствие по ложному пути.
— У нас есть опись, — заявил он и начал бормотать по-французски, отдавая обычные распоряжения об обыске и отпечатках пальцев, но я-то знал, что результата это не даст. Они только наполовину верили мне, Клеррар и Эстель, и даже моя собственная жена.
Эстель взглянула на свои наручные часы — золотые, на браслете — на загорелой коже:
— Если мы поедем… Я должна… Мне нужно кое-что сделать по работе, — неуверенно заговорила она.
Решение приняла Эмма.
— Мы все поедем, — сказала она. — Времени у нас достаточно.
Мы оставили Клеррара одного посреди двора и тронулись в путь.
Эмма настояла, чтобы мы высадили ее на площади рядом с рынком, где я парковался раньше. Она выглядела уставшей, но собранной, и заверила, что с ней будет все в порядке. Она предоставила Эстель и мне несколько часов. Встретиться мы договорились в сквере в центре города.
Когда мы остались одни, Эстель разогнала маленький «ситроен», пока машину не начало трясти, и выехала из города по дороге, ведущей на север, к гряде холмов, которые притягивали ночные грозы. Она сняла жакет, и я невольно обратил внимание на ее упругую грудь под блузкой.