— Только, гляди, чтобы это было в последний раз! — строго сказал Макар.
Кешка кивнул.
Оба уселись на низком подоконнике.
В утренней дымке, освещенной низкими лучами солнца, Изгорский кремль выглядел сказочным чудо-городом.
Высоко над кирпичными стенами поднимались башни. А на самой верхушке одной из них полоскался на ветру флюгер, вырезанный каким-то умельцем, — силуэт архангела с трубой.
— Как считаешь, Иннокентий, красиво?
Кешка кивнул головой. Он смотрел на архангела, и ему вдруг почудилось, что заиграла труба…
— А это, братец, между прочим, подневольный народ строил, — сказал Макар. — Рабы да крепостные! И вот представь ты себе, какую красоту свободный пролетарий не для царей да господ, а для себя сотворить может. Я так думаю, что и представить себе этого нельзя!
Весело трубил архангел на верхушке одной из башен.
У дощатой платформы станции Изгорск остановился пассажирский поезд. Из последнего вагона вышел Прокофий Филиппович Доброво с небольшим кожаным чемоданом. Он огляделся по сторонам и направился к сгоревшему пакгаузу.
У невысокого станционного забора пассажиры остановившегося поезда торопливо запасались вареной картошкой, солеными огурцами, яблоками. Покупали на деньги, меняли на вещи. Тут же толкался Кешка, высматривая, что плохо лежит, пока наконец не взял прямо из-под рук шумно спорившей из-за цепы торговки маленькое ведерко с мочеными яблоками… Кешка шмыгнул в толпу, и в тот момент, когда он почувствовал себя в безопасности, на его плечо легла чья-то рука.
— Угостил бы яблочком, — услышал он откуда-то сверху.
— Дяденька, я больше не буду, — начал он было привычное нытье, но, подняв голову, увидел перед собой Маркиза.
— Дяденька Маркиз… Неужто… вы?
— Я, отец Иннокентий. Я самый! — Он взял Кешку за руку и потащил за собой.
— Зачем же ты из детского дома удрал?
— Все убежали.
— Куда же пробираешься? Из Вологды в Керчь?
— Ага, в Крым, — заулыбался Кешка.
— Чего ты там не видел?
— Там тепло. Там яблоки.
— Ну вот что, — сказал Маркиз. — Хватит тебе, Кешка, скитаться. Ни в какой Крым ты не поедешь. Будешь работать со мной.
— Опять ящики искать? — спросил Кешка. — Ящики искать не буду!
Маркиз засмеялся.
— О ящиках забудь. Были и нету. Сгорели. Видишь сарай? — Он показал на станционный пакгауз. — Вот в этом самом сарае и сгорели.
Тем временем Доброво вошел в помещение пакгауза. Обгоревшие стропила во многих местах рухнули, крыша обвалилась… Доброво осмотрел пакгауз — всюду видны были следы пожара. Пол был покрыт пухлым слоем золы, на нем валялись обгорелые балки, ржавые куски железа, узкая металлическая лента, скреплявшая сгоревшие ящики, обручи от бочек…