– Там!.. Там!.. – с трудом выдавила из себя секретарша, взмахнув рукой куда-то в пространство.
Но человек в плаще лишь ухмыльнулся:
– Вернитесь на место, фройлян. Все в порядке…
Секретарша ахнула, прикрыла рот рукой и тоненько заскулила. В этот момент сверху вышли те, кто только что расправился с Зейсс-Инквартом. И одновременно с ними в двери на первом этаже вошел человек в полувоенной одежде, такой же, как и на покойном адвокате. Увидев на лестнице группу людей, он вскинул руку в нацистском приветствии:
– Привет, товарищи по борьбе!
Человек в плаще выхватил из-под полы пистолет-пулемет:
– Сдохни, кровавый засранец!
«Штейер-Солотурн» пропел короткую песнь смерти.
– Это – Глобочник[102]. Я узнал его! – крикнул стрелявший, не переставая нажимать на спуск. – Я видел его тогда, во Флоридсдорфе!
– Уходим! – скомандовал высокий человек в тирольской шляпе. – Заричняк[103], Гупманы – задержитесь!
Двое братьев Гупманов – Эрих и Йозеф[104], оба широкоплечие и хмурые, остановились как вкопанные. Третий – Заричняк, дернулся:
– Послушай, товарищ Корпф, это – не дело. Здесь сейчас полиции будет – не продохнуть…
Хлопнула дверь, обозначив, что последний из основной группы ушел. Тот, кого назвали Корпфом, повернулся к Заричняку:
– Конечно, – он жестко улыбнулся. – Ты ведь предупредил своих дружков из СС?
– Ты сошел с ума? – Заричняк побледнел. – Каких дружков? О чем ты говоришь?
– Ты знаешь, о чем я говорю, – Корпф сделал знак, и Гупманы разом схватили Заричняка за плечи.
– Я думаю, что Глобочник пришел сюда не случайно. Ты ведь сообщил о наших намерениях, только указал неверное время – на три часа позже. Поэтому-то эта нацистская свинья и приняла нас за своих… – с этими словами Корпф сунул руку под пиджак убитого Глобочника и вытащил пистолет.
Он дважды выстрелил в Заричняка, безвольно обвисшего в руках Гупманов, затем вытащил из кармана какую-то книжечку и сунул ее в карман убитого.
– Теперь пошли, – скомандовал Корпф.
В этот момент с улицы простучали выстрелы. Террористы выбежали из здания и увидели автомобиль, за рулем которого безвольно обмяк убитый здоровяк со шрамом на лице.
– Это инженер Скорцени, – сообщил обладатель пистолета-пулемета. – Тоже эсэсовец…
О взрыве на партийном съезде Сталину сообщили буквально через несколько часов после происшествия по дипломатическим каналам. Весь мир бурлил, обсуждая невиданное дело – одномоментную гибель всей правящей верхушки одной и весьма сильной страны, а Сталин лишь хмурился, не в силах побороть чувство глубокой тревоги за жизнь этого странного мальчишки. Да, он говорит, что ему больше шестидесяти, и ведёт он себя, как взрослый. Ну, как правило…