правила, затем направляет меня к лифту. Он предлагает доставить мой багаж позже, но я
говорю, что сделаю это сама. По крайней мере, таким образом, я буду иметь все, что
нужно. Мгновение спустя я уже рассматриваю свое горячее, покрасневшее лицо,
отражающееся в зеркалах лифта, медленно поднимающегося на пятый этаж. Мне никогда
не стать своей в этом окружении: на моем сердцевидной формы лице с круглыми
голубыми глазами никогда не появятся высокие скулы и не возникнут изящные черты
лица, которыми я больше всего восхищаюсь. И мои непослушные русые волосы до плеч
никогда не будут естественно густыми, с блестящими локонами, которые я всегда хотела.
Когда я берусь за работу, тообычно не парюсь по поводу волос, просто собирая их.
- Нет, точно не леди Мэйфэр, - говорю вслух. Когда я смотрю на себя, то вижу
следывсего того, что произошло в последнее время. Мое лицо осунулось, в глазах грусть,
которая, кажется, никогда не исчезнет. Я выгляжу хуже, как будто я слегка согнулась под
тяжестью моего страдания. "Будь сильной", - шепчу я себе, пытаясь найти искру в моем
пустом взгляде. Вот почему я приехала. Не потому, что я пытаюсь сбежать - хотя и это
тоже - а потому, что хочу вновь открыть старую себя: сильную и смелую, любящую жизнь.
Разве что Бет была полностью разрушена.
Я не хочу думать об этом, но это трудно.
Номер 514 погружен в тишину покрытого коврами коридора. Ключи послушно
проворачиваются в замке, и мгновение спустя я вхожу в квартиру. И тут меня ожидает
сюрприз: ко мне выбегает маленький пушистый комочек, сопровождаемый громким
писклявым мяуканьем, ерзает по моим ногам и извивается между них, почти сбивая меня.
- Привет, привет! - воскликнула я, глядя на маленькую черную усатую мордашку с
ореолом темного меха. - Ты, должно быть, Де Хэвиленд.
Он снова мяукает, показывая мне острые белые зубки и маленький розовый язычок.
Я стараюсь все рассмотреть, в то время как кот призывно мурлычет, настойчиво
ерзая у моих ног, очевидно, обрадовавшись, увидев меня. Я в зале, и вижу, что Селия
осталась верна 1930 году и эстетике здания, в том числе. Пол, выложенный плиткой
черного и белого цветов, покрыт белым кашемировым ковром по центру. Иссиня-черный
приставной стол расположен около большого зеркала в стиле Арт-деко в окружении
хромовых лампочек. На столе огромная белая фарфоровая чаша с серебряной оправой. Все
изящно, спокойно и красиво.
Я не ожидала ничего другого. Мой отец был раздражающе неясным, говоря о