— Ну, всех дел не переделаешь. Спорим, если потребуется, вы будете работать хоть до зари.
— Все верно, однако...
— Работа никуда не убежит.
Я удивленно всплеснула руками:
— Ведь я действительно не имею права...
Тогда он стал тихо напевать:
— Прогуляй, прогуляй, прогуляй!
Я крепко сжала губы, пряча улыбку. По правде говоря, следовало хоть кому-нибудь сообщить. Ведь это уже второе свидание без кинокамер... Хотя я все-таки в своем праве. На следующей неделе, пообещала себе я, после ближайшего выпуска «Вестей столицы», непременно подумаю о присутствии кинокамер.
— Ладно, несите свою гитару, — сдалась я.
— Две минуты!
Он вихрем унесся прочь, а я с сомнением покачала головой. Надеюсь, он не станет трепаться, что меня так легко уломать.
Я направилась в Женский зал в тайной надежде, что он свободен. Там действительно не было никого, кроме мисс Марли, сидевшей в углу с книгой в руках.
— Ваше высочество, — приветствовала меня она.
Ужасно забавно. Из уст маминых подруг официальное обращение звучало подобно милому прозвищу типа Тыковки, Малышки или Детки. Я в принципе не возражала, хотя и находила это несколько странным.
— А где мама?
Мисс Марли закрыла книгу:
— У твоей мамы мигрень. Я хотела с ней посидеть, но она меня отослала. У нее от малейшего звука раскалывается голова.
— Ой! А у меня сейчас тут будет свидание, но, может, стоит его отменить и проведать маму.
— Нет, — ответила мисс Марли. — Ей сейчас нужен покой, да и вообще, твои родители только обрадуются, что у тебя впереди еще одно свидание.
Я задумалась. Что ж, если маме действительно так плохо, тогда, возможно, действительно лучше переждать.
— Э-э-э... Ну ладно. Вы не возражаете, если я займу эту комнату? Мы с Бейденом хотим немного помузицировать, — сказала я и, покосившись на мисс Марли, добавила: — В прямом смысле слова.
Она захихикала и поспешно поднялась со стула:
— Нет проблем.
— А вам не кажется немного странным, что Кайл тоже во всем этом участвует? — неожиданно вырвалось у меня. — И я иду с кем-то другим на свидание? Как по-вашему, это нормально?
— Меня действительно потрясли ваши фотографии на первых полосах газет, — обескураженно покачала она головой, затем подошла поближе и добавила доверительным тоном: — Но ты, наверное, забыла, что, кроме твоих родителей, в Отборе тогда участвовал еще кое-кто. — (Я вдруг почувствовала себя форменной идиоткой. Ну как, как я могла выпустить такое из головы?!) — Я прекрасно помню, как твой отец в поисках подруги жизни старался уделить внимание каждой девушке и каждую ублажить. А тебе сейчас гораздо труднее, потому что на карту поставлены гораздо более важные вещи. Ты сейчас творишь историю и одновременно переключаешь на себя внимание населения. Сказать, что это безумно тяжело, — значит ничего не сказать.