Что же это она не полюбопытствовала?
А впрочем, какая разница!
Важно совсем другое.
– Мам, а когда я уехала, что там было?
Мать посмотрела как-то странно, словно сквозь Тину. Вспоминала что-то, и было заметно, что эти воспоминания причиняют ей боль.
– Зачем, дочка, старое ворошить?
Тина вскочила из-за стола.
– Так я не поняла, значит, на самом деле что-то было? Что-то, кроме того, что Морозов меня бросил?
– И фамилию помнишь, – покачала головой мать, – хотя, конечно, конечно… Ой, доченька! Виновата я перед тобой, наверное, да уж не воротишь ничего! И Ефимыч твой…
Чувствуя, как земля уходит из-под ног, Тина закричала страшным шепотом:
– При чем тут Ефимыч?!
– Да ни при чем, – отмахнулась мама, – просто не встретила бы ты его, если бы иначе все повернулось, а так вот он, с тобой, туточки. И где б ты мужа лучше нашла? То, что с Вероникой-то они лаются, это не беда. Зато он с тобой ласковый, бережет тебя, доченька. А это дорогого стоит, ты мне поверь, вот папа твой…
– Знаю про папу! Ты другое хотела рассказать. Рассказывай.
И мать рассказала.
Он решил напиться. Вот так банально – напиться и забыться хоть ненадолго. Но когда принесли заказ, раздался звонок, и Морозов, напуганный ее странным голосом, предложил встретиться в ресторане у Китай-города. На людях она вряд ли кинется его убивать. А именно это желание услышал он в ее яростном шепоте.
Он пошел пешком, взвинчивая себя догадками.
Она подумала, что он намерен преследовать ее всю жизнь, и потому решила избавиться от него радикальным образом.
Она подумала, что он сдал билет из-за внезапного помрачения рассудка, и теперь его легче убить, чем вылечить.
Она подумала, что у него другой интерес в Москве, и от ревности сама сошла с ума.
Она…
«Может, хватит?» – взмолился он, обращаясь к собственным мыслям. Они упорно бились в голове, и тогда, чтоб отвлечься, Морозов стал разглядывать витрины. Ничего хорошего из этого не вышло.
«Вот это платье ей бы пошло». «Вот этот сыр она любит». «Вот эти цветы ей бы понравились». «Вот эти серьги она бы стала носить, не снимая».
Последнее замечание привело его в экстаз. Представилась Тина в серьгах. Только в серьгах. И, подтрунивая над собственной подростковой впечатлительностью, он зашел в магазин. А потом еще в два. И став счастливым обладателем цветов, куска сыра и пары серег в бархатной тривиальной коробочке сердечком, Олег явился в ресторан.
Официант ничего не имел против, чтобы выполнить просьбу прилично одетого клиента. Нарезал сыр и подал вместе с кофе. Все бы в жизни решалось так просто, подумал Олег с ухмылкой. Вряд ли Тина так же легко согласится принять серьги. Да и цветы она не сможет, наверное, отнести домой. Там же муж!