– Бляха муха, – заорал он, не стерпев, – да что ты несешь? Тебе, наверное, повод нужен несчастной жертвой себя почувствовать, поплакать…
От такой несправедливости злые слезы мгновенно плеснули на ресницы, и, заморгав, Тина выпалила:
– Я никогда не плачу!
– Я вижу! – скривился в ухмылке Олег.
Опрометью она метнулась к двери. «Останови ее! Хотя бы сейчас останови!»
Но ноги будто бы приросли к полу. Не двинувшись с места, он повернул лицо к окну и стал внимательно глядеть в темноту.
Тина, выбежав из купе, прислонилась бессильно к двери.
Она позволила последнему из негодяев довести ее до слез! Не в первый раз! Злость придала ей сил. С непроницаемым лицом она вернулась в купе, села на свою полку и открыла ноутбук.
Олег стоял, не меняя позы.
Но она заметила, как дрожат его пальцы, сцепленные на краю стола.
Истерик! Болван!
– Ты изменилась во всем, кроме своей слепоты, – произнес он, не оборачиваясь. – Тебе до сих пор хочется думать, что я во всем виноват, что я сделал тебя несчастной!
Она молчала, судорожно и невпопад стуча по клавишам.
Кого она пыталась убедить, что работает?!
– Ты даже не удосужилась как следует подумать! – Олег тяжело сел. – Ты…
Почему она должна слушать этот бред?!
Тина вскочила и, пошарив по стене, нащупала радио. Резко выкрутила громкость на полную мощность.
– Все, что тебя касается, все, что меня касается, все только начинается, начинается, – хрипловато сообщил певец.
Пусть надрывается, решила Тина, возвращаясь на место.
Ей придется выслушать меня, зло решил Олег, коршуном метнувшись к радио. Убрав звук, он остался стоять возле приемника.
Тина с досадой покосилась на дверь.
– Давай, беги, – прочитал ее мысли Морозов, – раз не можешь посмотреть правде в глаза!
Молчи, заклинала себя она, только молчи. Он же нарочно выводит тебя из терпения, добивается твоей истерики!
– Я не хотел тебя обидеть, – хмуро сказал Морозов, – ни тогда, ни сейчас.
Она уткнулась в экран компьютера.
– Тина! Посмотри на меня!
Ага, щас! Только шнурки поглажу, все брошу и буду на тебя любоваться!
– Я знаю, что тебе было больно!
– Что?! – не сдержалась все-таки она. – Что ты можешь знать о боли, самовлюбленный болван?!
– Больше, чем ты представляешь, эгоистка безмозглая!
– Все, Морозов, ты меня достал! Кажется, мы договорились не устраивать вечер воспоминаний! Хотя, конечно, полагаться на твое слово глупо!
Он поперхнулся очередной фразой.
Договорились, значит? Ладно, хорошо, просто замечательно. Если ей так хочется… Он будет молчать. Молчал же тринадцать лет. А сейчас еще проще! Она – чужая! Какое ему дело до того, что чужая, эгоистичная, самоуверенная баба не желает знать правды?! Пожалуйста!