– Что?
– Это я придумал.
– В смысле?
– Колобка я придумал.
– Ты … ты сказку написал? Это же русская народная!
– Ланка, это моя пиар-акция! И я с удовольствием дам тебе интервью.
Минуту она смотрела, не мигая.
– А! Ты для этого меня пригласил?
– Ты сама пришла, – напомнил Дима, – а за стол я тебя позвал, чтобы похвалиться, это правда.
Снова немигающий взгляд.
– Ничего не понимаю. Ты серьезно? Тебе доверили рекламную компанию ресторана? Ты же говорил, что в агентстве на побегушках, изучаешь профессию с низов, я же помню!
– Это случайно вышло. Как с тобой.
– Как со мной?
Теперь истерический смех овладел Русланой.
– То есть, ты заехал не туда?
– Как раз туда. Как с тобой, – повторил он с нажимом.
И взял ее за руку. Она перевела взгляд на его пальцы. Их сила и нежность были знакомы. Но это было короткое, мимолетное, ничего не значащее знакомство. Так?
Или как?
Наперекосяк.
В голове будто шторм. Ланка уткнулась в тарелку, ничего не разглядела там, и решительно подняла глаза на Диму. Странный у него был взгляд. Ласковый, но сердитый одновременно. Если такое возможно вообще.
– Я тебя совсем не вспоминал.
– А я тебя, – парировала она.
– Ты могла бы вызвать такси. Позывной я оставил.
– Ты мог бы приехать, адрес знал.
– Мы совсем друг другу не подходим.
– В точку!
– Я сюда заглянул на пять минут. У меня ведь тоже работа…
– И что же, решил остаться из-за моей неземной красоты?
Он отвел взгляд и сказал, что ее красота вполне земная. Ему хотелось попробовать свои силы здесь и сейчас, не откладывая, не доверяя судьбе то, что можно сделать самому. Попытка это объяснить стоила больших усилий, потому что Дима все время думал о другом. О ее ямочке. О ее плечах. О ее щиколотках.
Заработался, бедолага, поставил диагноз внутренний цензор. Ему сегодня не молчалось.
– Сбежим отсюда?
– Ты серьезно?
Ланка спросила глупость. По его глазам она видела все, что было нужно увидеть. И млела. И пугалась. С чего вдруг? Почти два месяца молчания, полного равнодушия с обеих сторон, а потом вдруг эта буря в стакане!
Или он решил расслабиться, а жертва выбрана наобум. Точней, подвернулась под руку уже знакомая, что ж отказываться, подыскивать другую, нарваться на кота в мешке…
– Ты же сама не веришь в то, что говоришь! – Гаркнул он так, что на них стали оглядываться.
Ага, оказывается, она рассуждала вслух. Не рассуждала, бредила! Если уж откровенно, ни в чем подобном его обвинять нельзя, просто невозможно. Он не такой. Он – нелепый, грустный фаталист. Он – умный дурак, потому что ничего не смыслит в реальной жизни, в девушках, в себе самом. Он – добрый и сильный. Собаку собирался приютить, Ланку утешал, машину сам в одиночку откопал… и вообще…