— Не уходите, — простонала она.
— Я здесь. — Инна села на краю кровати. — Как я понимаю, вы не пьете?
— Нет.
— Тара Миллз любого доведет. — Инна погладила висок Мэйзи. — Алексей, похоже, нарочно выбирает таких женщин, чтобы не влюбиться. То, что в его жизни появились вы — просто чудо.
Мэйзи вдруг захотелось, чтобы она не была так пьяна. Этой женщине были ведомы секреты вселенной, и теперь у Мэйзи появилась возможность узнать их.
— Вы знаете, мой муж Валерий — вы его видели, — так вот, они с Алексеем росли в одном приюте.
Приют? Мэйзи открыла глаза.
— Это как-то связано с братством?
— Братство? О, Тара, как всегда, в своем репертуаре. Никакого братства нет. Это всего лишь четверо друзей — вернее, теперь трое, после смерти Лео.
Мэйзи попыталась осмыслить услышанное. Приют в России. Четверо друзей. Дверь в жизнь Алексея приоткрылась… Может, его поведение и эти сны связаны вовсе не с ней?.. Зря она считает себя центром его жизни лишь потому, что они вместе.
Алексей никогда не говорил о своей семье, и она никогда не спрашивала его, боясь, что он начнет задавать ей такие же вопросы. Теперь она сожалела о том, что не проявила смелости.
— Я не знала, — устало проговорила она.
Инна опять улыбнулась, с любопытством глядя на нее.
— Он вам не говорил? Что ж, неудивительно. Валерий рассказал мне только через год после свадьбы. Я нервничала всю беременность, прежде чем он наконец растолковал мне, в чем дело. А Алексей — совсем другой человек.
— Я хотела бы знать… — Мэйзи попыталась сесть на кровати, но Инна положила руку ей на плечо.
— Лежите, не вставайте. Так вот какая тут история. Мальчики познакомились в приюте для сирот. Вы не знаете, на что похожи российские приюты — это не то, что здесь или в Англии. Все просто: Алексей уговорил мальчишек бежать из приюта, и они стали жить на улице. Они спали в парках, на кладбищах, зимой — в подвалах…
Мэйзи все же села на постели.
— А где же были власти? Неужели они ничего не могли сделать?
— Им было наплевать, Мэйзи. В моей стране бездомные дети везде. Но Валерий говорит, если бы не Алексей, их четверых уже давно не было бы на свете. Уже в восемь лет он понимал, что выживает сильнейший.
— Восемь лет? — Мэйзи никак не могла в это поверить. — А родителей у него не было?
— В том-то и дело, что были. Думаю, из-за них-то он и стал таким жестким. Его отец ушел из семьи, когда Алексей был совсем маленьким, а мать в один прекрасный день сказала, что уедет на пару дней, но так и не вернулась.
— Что с ней случилось?
— А бог ее знает. Может, нашла себе нового мужчину — и это в лучшем случае. Ей было трудно заниматься своей профессией, имея семилетнего сына.