— Посмотри на меня, Хель! — властно потребовал полукровка все тем же рыкающим голосом, и на этот раз я неохотно подчинилась. — Смотри! Тебе нравится то, что ты видишь?!
Я на мгновение заглянула в холодные, лишенные каких бы то ни было чувств глаза цвета ночи. Внимательно посмотрела на знакомое до дрожи лицо с упрямо стиснутыми губами… на сильные плечи, покрытые гладкими белесоватыми чешуйками… полураскрытые крылья, которые не так давно были для меня надежной опорой… на мускулистый торс, где я знала каждую черточку. Едва не подалась мимолетному порыву коснуться неровного шрама на правой половине груди, но вовремя опомнилась. И, искривив губы в презрительной усмешке, честно ответила:
— Нет.
— Почему?! — раздраженно раздул ноздри принявший образ Темного Князя инкубо-вампир. — Он недостаточно для тебя хорош?!
Я на это только усмехнулась.
— Боюсь, вы неверно ставите вопрос… Мессир. Важнее то, насколько ВЫ хороши для меня.
— Вот сейчас и узнаем, — прошипел он, и на мои плечи обрушилась невидимая тяжесть.
Мы не просто так считаем инкубов своими врагами. Они не просто наши прямые конкуренты: их любовные чары — единственные, что хоть как-то действует против нас, а наши, соответственно, против них. Странная шутка природы… мы с ними настолько похожи, что просто не можем не ненавидеть друг друга. И это многовековое соперничество усиливается тем, что наши силы не складываются, а умножаются, если кому-то вдруг удается завлечь в свои сети инкуба или суккубу. Получить такой трофей считается знаком наивысшего мастерства… ярчайшим проявлением искусства обольщения…
Не зря маменька обиделась, когда я уничтожила ее лучшие игрушки.
Не нужно гадать, почему инкуб нацелился именно на меня: моя "темная" ипостась для него — самая сладкая мишень. Порочная и податливая, умеющая соблазнять и готовая соблазняться сама… теми, разумеется, кого считала достойными. Разумеется, моя "светлая" половина тоже подвластна этим чарам, но от непоправимых ошибок ее уберегал Свет. Те самые незыблемые для Неба принципы — не убий, не возжелай… которые даже очень могущественный инкуб не способен разрушить в одно мгновение.
— Поддайся мне, Хель, — жарко выдохнул он, приникая губами к моей шее и глухо при этом урча, подражая Князю. — Ты принадлежишь мне… пусть до утра, но моя, и ты знаешь это… все, что в тебе есть, готово меня признать… и даже твоя метка мне не страшна, потому что я — это почти что ОН… ты же видишь. А значит, больше не нужно противиться…
Сила полукровки подавляла. Многократно усиленная кровью и природными свойствами вампира, его мощь оказалась настолько велика, что я едва не задыхалась в обрушившемся на меня море эмоций. Тонула в навеянных им желаниях. Если бы не была жива лишь наполовину, точно потеряла бы голову. А пока я упорно отстранялась, брезгливо морщилась, когда чужие губы дотрагивались до моей кожи, и раз за разом пыталась выбраться на поверхность, цепляясь за крошечные искорки воспоминаний, как за единственную опору в этом ненастоящем мире.