— Кто? Что? Чего, э?
— Встань, Абдулла, — посоветовал я командиру. — Мужчина должен умереть стоя!
Бекаев сориентировался довольно быстро. Поморгав секунд пять, он зарычал, цапнул правой рукой за ножны и, вскочив с топчана, мгновенно напоролся переносицей на мой быстродвижущийся правый локоть. Получив чувствительный удар, Абдулла схватился руками за лицо, сел обратно на топчан и сильно поскучнел.
Не встречая особого сопротивления, я спеленал Бекаева по рукам и ногам бельевой веревкой, немного подумал и, сорвав с его головы широкую зеленую ленту, взнуздал по всем правилам конногвардейской науки, после чего приступил к обсуждению ситуации.
— Я тебя убью, Абдулла, если не скажешь, где располагаются твои женщины, — пообещал я. — Ну, быстро, козлик!
— По коридору до конца — там дверь справа, — командир мотнул головой влево. — Вон ключ на стене висит, — он покачал головой и плаксиво прошипел из-под повязки:
— Зачем так бить, дурак?! Ты вообще, кто такой, а?
— Я твой должник, Абдулла, — сообщил я и потыкал связанного кинжалом в живот. — А теперь меня интересуют три кода и формуляр. Яволь, Геббельс?
— Три чего? — не понял пленник. — Ты кто такой, мужик?
— Три кода и формуляр, — повторил я. — Код замка на двери, что ведет в шахту; код пульта дистанционного управления; код замка на твоем сейфе, где деньги лежат, и формуляр минных полей… И расстанемся по-хорошему.
— Ты англичанин, — спокойно сказал Абдулла, щурясь от слепящего света фонаря. — Я тебя узнал по голосу. Но ты — не англичанин. Кто ты?
— Конь в пальто! — крикнул я. — Мне надоела твоя болтовня, идиот. Давай, быстрее колись, мне надо убираться отсюда.
— Ты умрешь, как собака, — Бекаев глубокомысленно ухмыльнулся. В тоне его я не уловил страха. Он говорил как хозяин, уверенный в своей правоте и защищенности. — Ни хрена я тебе не скажу: очень скоро мои люди порежут тебя на кусочки. Да, кстати, зачем тебе мои женщины, индюк? Трахаться, что ли, захотел, э? Ха! Да тебя скоро самого в жопу…
Не дослушав прогноза по поводу моей пятой точки, я закатил своему пленнику мощную оплеуху, ухватил его за ноги и выволок в коридор, взяв по ходу действий ключ со стены.
— Если дернешься, скотина, убью, — пообещал я Абдулле и направился в конец коридора. Добравшись до крайней справа двери, я с замиранием сердца вставил в скважину ключ и, два раза повернув его, потянул за дверную ручку.
Луч фонарика выхватил из темноты большие дощатые нары, на которых среди беспорядочной кучи тряпья лежало несколько женщин!
Бросившись вперед, я пополз на карачках по этим нарам, светя фонарем в лица сонно жмурившихся пленниц Абдуллы. Моей жены среди них не было.