У меня вырвался горький смешок.
– Ну разумеется. Безмозглые мотыльки, летящие на свет вашей мудрости.
– Я думаю иначе, нежели Гомейса Саргас и его соплеменники. – Глаза Стража оставались холодными. Впрочем, как всегда. – Меня коробила рабская система Первого Шиола.
– Но ты спокойно с ней уживался, – фыркнула я и отвернулась. – По-моему, некоторым Рантанам стоит примкнуть к Саргасам. Слабо верится, что вы, все такие возвышенные, станете оберегать нас, убогих.
– Твои подозрения не беспочвенны. Большинству рефаитов претит быть здесь, за гранью добра и зла. Отсюда и ненависть к Саргасам, насильно удерживающим нас на земле. – Он снова сел рядом со мной. – Для сарксов ваш мир… мало приятен.
– В смысле?
– Здесь все находится на стадии умирания. Даже топливо вы получаете из переработанных субстанций. Для людей смерть – это способ поддержания жизни. Для рефаитов такое неприемлемо, отсюда и стереотип о вашей кровожадности и жестокости. Поверь, будь у нас выбор, мы не задержались бы тут ни на секунду. Однако загробный мир лежит в руинах, он загнивает, подобно эмитам. Поэтому мы вынуждены остаться.
Меня охватил озноб. Я взяла из чаши с фруктами наливную грушу.
– По-твоему, это тоже гнилье?
– Мы видим гниль раньше, чем она проявляется.
Я швырнула грушу обратно:
– Вот почему вы носите перчатки! Боитесь заразиться смертностью. Не пойму только, зачем тебе понадобилось привлекать к этому делу меня?
«Зачем понадобилось целовать меня?» – замер на губах невысказанный вопрос.
– Затем, что Саргасы лгут. Ты жива, пока не пробьет твой смертный час, Пейдж. Главное, не поддаваться безумию. – Страж смотрел на меня в упор, но взгляд по-прежнему был отстраненным, чужим. – Рантаны не думают, что люди лишили нас источника жизни намеренно, но и ровней вас не признают, поскольку именно в вашей жестокости им видится причина собственных страданий.
– Но ведь ты помог мне.
– Не тешь себя иллюзиями, будто я оплот добродетели и благородства. Это весьма опасное заблуждение, Пейдж.
Внутри у меня что-то щелкнуло.
– Не волнуйся, у меня давно не осталось никаких иллюзий на твой счет. Ведь это ты рылся в моих воспоминаниях. Ты держал меня пленницей полгода только ради того, чтобы начать войну. Ты сейчас ведешь себя как конченый эгоист, забывая, кто спас твою шкуру.
– Так и есть, – кивнул Страж. – Зная все это, ты готова продолжать наше сотрудничество?
Хорошо хоть не оправдывается.
– Не желаешь ли объяснить свое поведение?
– Я рефаит.
Мог бы и не напоминать.
– Верно, ты рефаит. И по совместительству Рантан. Но тебя послушать, они сами по себе, ты тоже. Так чего тебе, черт возьми, надо, Арктур Мезартим?