Кожа у меня покрылась мурашками. Такого в оригинале не было. «Поработить» – вот правильное слово, никак не освободить. И с какой радости Нашира вдруг стала красивой? Правда, под рукой у меня не было рукописи, чтобы проверить наверняка, – один экземпляр остался у Альфреда, второй у Тирабелл, – но «красивая»… Уму непостижимо!
Я снова углубилась в чтение. Подумаешь, опечатка – не страшно. Однако неточности, словно грибок, разрастались по всему тексту.
«Ее тень упала на мостовую. Провидец с трясущимися руками узрел стоящую перед ним женщину, чья красота вмиг исцелила его израненный дух.
– Пойдем со мной, заблудшая душа, – позвала она, – и ты навеки избавишься от отчаяния.
Преисполненный радости, провидец поднялся».
У меня перехватило дыхание. Откуда это взялось, про целительную красоту Наширы? А «преисполненный радости»?.. В рукописи ведь было «преисполненный ужаса», я точно помню. Вытащив сотовый, я набрала номер Альфреда. Во рту у меня пересохло, сердце норовило выпрыгнуть из груди. Трубку долго не брали.
– Ну давай, давай, – шептала я.
При третьей попытке на том конце провода прозвучало:
– Алло?
– Будьте добры, позовите Альфреда. Скажите, это Бледная Странница.
– Секундочку.
Мои пальцы нервно барабанили по тумбочке.
Вскоре раздался знакомый голос:
– Здравствуй, голубушка. Как идет «Разоблачение»?
– В тексте полно правок, – как можно спокойнее проговорила я. – Кто их вносил?
– Авторы, разумеется. Или они тебе не сказали?
– Авторы, – эхом повторила я. – А ты с ними говорил?
– С одним говорил определенно. Феликс Комс, очень приятный юноша. Он объяснил, что памфлету не хватает положительных персонажей, а если выбирать из двух зол, пусть «хорошими парнями» будут рефаиты, они посимпатичнее.
– И когда это было?
– Буквально за пару дней до печати. – Пауза. – Что-нибудь не так, голубушка? – забеспокоился Альфред. – В типографии допустили ошибку?
Я обессиленно рухнула на кровать:
– Нет, ничего страшного. – И отсоединилась.
Еле сдерживая слезы, я перечитала памфлет.
Деньги Тирабелл пошли на восхваление Саргасов.
Никто не подпитывался людьми. Про анемон ни слова. Рефаиты представали благородными защитниками ясновидцев и борцами с коварными эмитами. Получилась красивая сказка, которой уже два столетия пудрили мозги Сайену: сказка о том, как мудрые и всемогущие рефаиты, посланники Бога на земле, защищают человечество от страшных монстров. Черная волна отчаяния накрыла меня с головой.
Феликс не стал бы звонить Альфреду по своей воле. Значит, кто-то еще узнал про памфлет. Этот кто-то хотел выгородить рефаитов. Представить их в наилучшем свете.