– Они сунут нос повсюду, если не дадим им бой. Нельзя позволить им и дальше устраивать Сезоны костей.
– Милая, с твоими лупоглазыми дружками мы непременно разберемся, но чуть позже. Пусть пока забавляются и дергают за ниточки.
Мне с большим трудом удалось сдержаться, чтобы не рявкнуть на него.
– Нужно предупредить Синдикат. Через два месяца внедрят «Экстрасенс». Если не объединимся…
– Пейдж, Пейдж, угомонись. Очень ценю твой энтузиазм, но позволь напомнить, что мы не вольные стрелки, а «Семь печатей». У нас есть ряд обязательств перед родным сектором и Лондоном. Как члены Синдиката, мы должны защищать свою вотчину. Вот наша главная и единственная задача.
– Если рефаиты нагрянут сюда, кодекс не поможет. Мы живем в паутине их лжи.
– На этой лжи держится весь Синдикат. И возник он лишь благодаря ей. Тебе не под силу изменить естественный порядок вещей.
– Но ты же смог, – возразила я. – Своим памфлетом.
– Это совсем другое дело. – Джексон взял меня за руку. Его ладонь была ухоженной и мягкой, в отличие от моей, сплошь покрытой ссадинами и мозолями после вояжей по крышам и бесконечной возни с оружием. – Именно поэтому я запретил вам ввязываться в долгосрочные отношения. Вы должны с полной отдачей трудиться на благо Четвертого Первой. А пока ты думаешь про рефаитов, о полной самоотдаче не может быть и речи. Время нынче неспокойное, нельзя, чтобы моя подельница думала о чем-то, кроме насущных проблем. Поняла?
В тот момент я понимала только, что хочу схватить Джекса за лацканы пижамы и тряхнуть как грушу.
– Нет, не поняла.
– Ничего, скоро поймешь. Время лечит любые раны.
– Я не отступлюсь!
– Если захочешь удержаться в Синдикате, отступишься как миленькая. – Он поднялся. – Пребывание вдали от «Семи печатей» пошло тебе на пользу – ты убедилась, что обладаешь задатками лидера.
Я постаралась ничем не выразить своего волнения.
– Задатки лидера? У меня?
– Не придуривайся. Ты ухитрилась организовать восстание и сбежать из вонючей клетки, куда тебя засунули.
– Мне помогли.
– Скромность – тоже порок. Возможно, без друзей тебе пришлось бы туго, но там, на лугу, ты смотрелась королевой. Даже произнесла речь! А правильные слова, моя милая странница, решают все. Слова дают крылья даже тем, кто совсем отчаялся и утратил всякую надежду на спасение.
Жаль, сейчас у меня не было слов.
– Пейдж, сколько, по-твоему, мне лет?
Вопрос застал меня врасплох.
– Тридцать пять?
– Сорок восемь.
У меня отвисла челюсть, а Джекс продолжал:
– У представителей пятой касты век недолог. Когда я отправлюсь в эфир, ты встанешь во главе Четвертого сектора Первой когорты. Из тебя получится знатная предводительница мимов: молодая, умная, потомок высшей касты с множеством преданных ясновидцев за спиной. Вся цитадель будет у твоих ног.