Она снова замялась.
– Боюсь… боюсь, что мое сердце принадлежит другому.
И тут у нее покатились слезы.
– Ох, пожалуйста, только не плачьте! – взмолился я вполголоса. – Понятия не имею, как обращаться с рыдающими женщинами!
Засмеявшись сквозь слезы, она промокнула уголки глаз. Мне радостно было видеть ее такой – искренней и непосредственной. Ну разумеется, у нее не могло никого не остаться дома. Она была такая настоящая, что ее не мог не разглядеть какой-нибудь очень умный и расторопный молодой человек. Мне оставалось только гадать, каким образом она здесь очутилась, хотя, откровенно говоря, это было не мое дело.
И пусть она и не принадлежит мне – я жажду видеть ее улыбку.
– Хотите, я сегодня же отпущу вас к вашему возлюбленному?
Она ответила мне усмешкой, которая больше походила на гримасу.
– В том-то и дело… Я не хочу возвращаться домой.
– Правда?
Я отклонился назад, провел рукой по волосам, и она снова рассмеялась.
Если ей не нужен ни я, ни он, какого тогда черта ей вообще нужно?
– Могу я быть с вами совершенно честной?
Это всегда пожалуйста. Я кивнул.
– Я должна остаться. Это важно для моей семьи. Если вы разрешите мне пробыть здесь всего неделю, для них это уже будет благословением.
Значит, хотя заполучить корону она не стремилась, я все-таки обладал чем-то желанным для нее.
– Вы хотите сказать, вам нужны деньги?
– Да. – (По крайней мере, у нее хватило порядочности выглядеть пристыженной.) – И потом… есть… люди, – она с многозначительным выражением посмотрела на меня, – которых мне невыносимо сейчас видеть.
Картинка в моей голове сложилась. Они больше не вместе. Но она все еще к нему неравнодушна, хотя и не принадлежит ему. Я кивнул, понимая ее затруднительное положение. Появись у меня возможность на недельку сбежать от гнета своих обязательств, я бы с радостью за нее ухватился.
– Если бы вы позволили мне задержаться еще ненадолго, мы могли бы заключить сделку.
А вот это уже интересно.
– Сделку?
Что она вообще может мне предложить?
Америка закусила губу:
– Если вы позволите мне продолжить участие… – У нее вырвался вздох. – В общем, сами подумайте. Вы принц. И вы целыми днями заняты. Управляете страной и все такое, а еще нужно найти время, чтобы выбрать из тридцати пяти, ну ладно, из тридцати четырех девушек единственную и неповторимую. Не слишком ли это, как вам кажется?
Хотя все это было высказано шутливым тоном, правда заключалась в том, что она попала не в бровь, а в глаз, ухватив самую суть моих страхов. Я кивнул, соглашаясь с ее словами.
– Не лучше ли, если у вас будет кто-то внутри вражеского лагеря? Кто-то, кто окажет помощь? Ну друг, понимаете?