— Неуклюжей родилась — неуклюжей и останусь!
Помогая ей собрать книги в сумку, Мики и Сондра познакомились с девушкой-шатенкой и обменивались ироническими комментариями насчет первого дня в колледже.
— Я чувствую себя маленьким ребенком, — призналась Рут Шапиро, наконец отперев дверь. Девушки вошли в ее комнату. — Мне кажется, будто я только тем и занимаюсь, что всю жизнь поступаю в какое-нибудь учебное заведение. Каждые четыре года с точностью часового механизма!
— Говорят, это последний раз, — сказала Сондра, смеясь, и заметила, что Рут, в отличие от нее и Мики, еще не устроилась в своей комнате. Сумка лежала с застегнутой молнией, и только косметичка с туалетными принадлежностями валялась на пустом столе.
Рут бросила сумочку и снова пригладила короткую прическу. На груди у нее висел большой медальон с астрологическим знаком Весов, отражая лучи закатного солнца.
— У меня такое ощущение, будто я на всю жизнь останусь студенткой!
— Ты уже получила учебники… — не столько спросила, сколько констатировала Сондра, рассматривая корешки книг, которые складывала. — И когда ты только успела?
— Да вот, успела. Сегодня же вечером приступлю к их изучению. Присаживайтесь, давайте знакомиться. — Рут скинула босоножки и начала массировать пятку в том месте, где ее уколол камушек. — Видно, придется купить закрытые туфли, чтобы соблюсти требования к внешнему виду. И позвонить матери, чтобы прислала мне юбки!
Сондра устроилась на краю постели:
— А я собираюсь удлинить все свои платья.
— Итак, — сказала Рут, поднимая свою сумочку. — Вы обе из Калифорнии?
— Я из Финикса, — ответила Сондра.
Обе взглянули на Мики, продолжавшую стоять.
— Я отсюда, — наконец сказала она, словно признаваясь, что совершила убийство. — Из Долины[6].
— Я слышала о Долине, — сказала Сондра, стараясь помочь Мики в столь трудном для нее деле, как завязывание новых знакомств.
— Кто у тебя остался дома? — спросила Рут, без малейшего стеснения разглядывая щеку Мики.
— Остался дома?
— Приятель?
Мики могла бы рассмеяться. Ребята не спешили назначать свидание такой девушке, как она. Но не беда, Мики давно смирилась с этим.
— Нет, у меня только мама.
— Где она живет?
— В Четсуорте. Она живет в интернате для престарелых.
— А отец?
Мики посмотрела на темно-красные и бледно-желтые бугенвиллии, обрамлявшие окно Рут.
— Отец умер, когда я была маленькой. Я никогда не видела его.
Мики соврала. Ее отец сбежал с другой женщиной, бросив мать с годовалой Мики.
— Я тебя понимаю, — сказала Сондра. — Я тоже не видела своего настоящего отца. И мать. Меня удочерили.