— Джим, основные показатели организма стабильны.
— Шов, — сказал доктор Хилл операционной сестре, протянув руку. — И дайте мисс Лонг ножницы. А то мы до скончания века будем ждать, когда она догадается попросить их.
Анестезиолог вытащил из уха наушник стетоскопа и, глядя, как доктор Хилл закрывает брюшные слои, сказал:
— Джим, а что ты думаешь об этом парне из кино? Он всю больницу перевернул вверх дном.
— Он меня не волнует при условии, что не будет мне мешать.
— Вы видели его последний фильм? — поинтересовалась дежурная сестра, сидевшая на стуле в углу. — Я почти все время плакала.
— А что за фильм? — спросила операционная сестра, доставая еще один хирургический шов.
— Вы не слышали о нем? Этот фильм вызвал страшное недовольство. Говорят, министерство юстиции пыталось запретить его показ в этом округе.
— Я видел его, — проворчал Чак. — Сплошная коммунистическая чушь, скажу я вам.
— Да что за фильм-то? — снова спросила операционная сестра.
— Он называется «Нам!». Это документальная лента о войне, — ответила другая сестра. — Очень яркая и к тому же красивая. Говорят, он побывал там во время ожесточенной битвы и снял все так, как оно выглядит в глазах рядового солдата. Мне целую ночь снились кошмары. Фильм просто потрясающий!
— Черт подери, мисс Лонг! — рявкнул Хилл. — Вы режете их слишком длинными. Сестра, разрежьте их для меня, пожалуйста.
Доктор Хилл вырвал ножницы из рук Мики и бросил их на стойку.
— «Лос-Анджелес таймс» писала, — продолжала дежурная сестра, — что Джонатан Арчер еще очень молод и только начинает снимать фильмы, но он определенно подает надежды.
Мики стояла, положив раскрытые руки на хирургические простыни. Она пристально смотрела, как доктор Хилл ритмично зашивает живот, а сестра периодически отрезает нити швов. Мики сглотнула, у нее пересохло в горле. Она пыталась успокоить дыхание. Второй раз с ней такого не случится; такого больше не случится никогда…
Был четверг, холодный и ветреный; серый океан катил сердитые волны на песчаный берег. В отделении неотложной помощи было относительно спокойно.
Мики только что целый час наблюдала, как старший ординатор вытаскивал пенни из горла ребенка, и мыла руки над раковиной. Подошел доктор Гарольд, добродушный пожилой врач.
— Мне помнится, — начал он, скрестив руки на груди и прислонившись к стене, — как я оказался здесь однажды вечером и санитары привезли ребенка, проглотившего монету. Вызвали доктора Пибла, отоларинголога, и рассказали ему, в чем дело. Тот ужинал и не хотел бросать еду из-за какого-то пенни. Ему сказали: «Сэр, это не пенни. Это целых десять центов». «В таком случае, — ответил Пибл, — я немедленно иду».