— Ты еще не понял? В ловушку пойдешь ты, а не иллюзия.
— Да ты что?
— Эванс, насчет того, чтобы отрезать тебе все самое ценное, я не шутила, и у меня давно чешутся руки. Ловушку может пройти и Морис. Выбирай.
Стала понятна мерзкая ухмылка Милы во время допроса: Монстра решила, что просто пристрелить его будет слишком легко. Она изначально не собиралась позволять ему пользоваться силой, потому так и ярилась в подвале. В том, что внучка Дюпона с удовольствием отведет на нем душу, сомневаться не приходилось. Равно как и в том, что Молчун подставится под удар за идею этой психопатки — во взгляде Леграна застыла мрачная решимость.
Ригана передернуло, пальцы подрагивали от бессильной ярости и напряжения, поэтому он сжал кулаки. Сильвен выжил после встречи с иномирной дрянью, значит, не все еще потеряно. Усилием воли он заставил себя первым отвести взгляд и шагнул в темноту.
Спуск оказался долгим, на сто семьдесят пятой ступеньке Риган перестал считать. По ощущениям они ушли под воду, а лестница все не кончалась. Когда-то Фильфла был частью Мальты. Он искренне надеялся, что природа все сделала за Милу, что они вот-вот окажутся по щиколотку в воде, поцелуют дверь затопленного сырого склепа, развернутся и пойдут назад. Увы, надеждам не суждено было сбыться.
Ледяной холод, шум шагов идущих вереницей людей, громыхание тележек с оборудованием, ругательства, мечущиеся в темноте лучи фонарей. Риган старался не касаться сухих стен, чтобы не впустить в себя их мертвый озноб. Он шел первым и, оказавшись на довольно тесной площадке, остановился: почувствовал равномерный гул, будто за толщей камня притаилось нечто живое, могущественное и невероятно опасное. Перед ним раскинулся переход в Город: если верить схеме, около трех с половиной миль до Фильфла, затем ловушка — и вот она, Древность. Не рекомендуется к посещению беременным и впечатлительным особам.
Идущий следом Морис подтолкнул его в зияющий проем коридора, Риган шагнул в тоннель, и тяжесть металла обрушилась на него всей своей силой. Бодрости как не бывало, на плечи словно взвалили бетонную плиту, по телу прошла мерзкая дрожь. Искорка внутренней силы погасла, и стало пусто, будто из него вытрясли душу. Холод был повсюду: в воздухе, в жилах и в сердце. Замутило, закружилась голова — все ближе к средоточию металла Дюпона. И рядом с его правнучкой. Гадства в ней хватало, как и в Тома. Чтоб ему плясать на адской сковородке вприсядку.
Остальным тоже стало не по себе: Морис плотнее запахнул куртку и поднял воротник, Мила ускорила шаг, и все подчинились, будто бегство могло их защитить. Вот только бежали они совсем не в ту сторону. «Здесь бы монорельс проложить», — отстранений подумал Риган, шагая вперед. Пустота заполнила его до краев, но на усталость жаловаться не приходилось: сказывались тренировки Клотильды, препарат, который ему вкололи, и присутствие Милы — как напоминание о том, что у него остался один незакрытый вопрос из прошлого. Надо было разыскать Дюпона и свернуть ему шею, но теперь придется разбираться с его продолжением.