Теперь у меня не было причин торопиться. Я медленно побрела к дому, слушая скрип колеса и шелест опавших листьев под ногами.
Я повернула в сторону дома и увидела у тебя в окне свет. Оставив тачку на тропинке, чтобы не выдать себя ее скрипом, я подкралась к твоему дому. Ночь скрывала меня. Я спряталась за дубом неподалеку от окна.
На краю стола стояла свеча. Очаг не горел. Ты сидел за столом, положив на него голову и вытянув руки.
Бутылки рядом не было.
Мне показалось, или твои плечи действительно дрожат?
Холодный ветер пронизывал до костей, издалека доносились крики ночных птиц. Я стояла так очень долго, выходя за рамки приличий даже по моим меркам. Но не могла отвести от тебя глаз.
Вдруг я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Ты поднял руки и ударил кулаками по столу.
Свеча упала и погасла.
Твои рыдания были слышны даже сквозь окно. Я не могла этого слышать. Ты потерял свою любовь, твое сердце разбито.
Я пошла прочь. В такой момент даже я должна была оставить тебя наедине с собой.
На следующее утро, едва рассвело, я побежала на тропинку за тачкой, которую оставила вчера рядом с твоими воротами. Вдруг ты ее обнаружишь. Я откатила ее домой, загрузила и снова отправилась в город. Сегодня я обязательно должна привезти хоть какие-то деньги, иначе мама выйдет из себя.
Тебя я так и не встретила. Наверное, сегодня ты просто решил выспаться. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Через час, когда я вернулась домой, ты стоял в дверях и прощался с мамой. Я замедлила шаги. Ты был здесь в мое отсутствие?
Я вошла в дом, стараясь не показать разочарования.
– Лукас приходил меня навестить, Червь, – сообщил Даррелл с постели, где он лежал, положив больную ногу на подушку.
Я ждала, что он скажет дальше.
– Он спросил, не нужно ли нам что-нибудь.
Твои мечты рухнули, но ты пришел к Дарреллу.
Кому бы еще пришло в голову его навестить? Ты такой хороший. Я, как никто другой, это знаю. Куда там Марии с ее смоляными кудрями, которые теперь накручивает на пальцы Леон Картрайт.
Наши беженцы вернулись домой, и на следующий день все горожане собрались в церкви на поминальную службу. И хотя земля на могилах двадцати погибших еще не высохла, здесь царила почти праздничная атмосфера.
Мама отказалась идти, посчитав, что уход за раненым – уважительная причина. У Даррелла опять жар, нога начала вонять. Я переделала за день все домашние дела, которых оказалось не так много, и в конце концов пошла в город. Я собиралась сесть незаметно в уголке и послушать, что говорят.
Авия Пратт зыркнул на меня из-под насупленных бровей. Он сидел, посасывая нижнюю губу.