Я опустила голову, от волнения мне сложно было соображать. Она меня хвалит или обвиняет? Ее глаза улыбаются, но что она думает на самом деле?
– Ты придешь на мою свадьбу, Джудит?
Я отпрянула, опустила взгляд на грязноватую одежду и фартук и покачала головой.
Она выглядела расстроенной, но мне вдруг пришло в голову, что Мария не привыкла расстраиваться. Но сегодня она была в хорошем настроении.
– Я понимаю. Но все равно, ты придешь ко мне в гости? На следующей неделе?
Мне потребовалось время, чтобы вспомнить, как это делается. Я улыбнулась. Приду.
Она снова меня поцеловала, на этот раз в лоб.
– Благослови тебя господь. Пожелай мне счастья.
Я снова улыбнулась.
Она подобрала юбки.
– Мне нужно идти.
Я придержала дверь, и мы обе вышли на солнце. Она поспешила в церковь, а я в кузницу.
Сегодня в кузне было холодно и тихо. Естественно, в городе свадьба. Так редко нам выпадает шанс что-то отпраздновать. Все в городе будут присутствовать на службе. И скандал, связанный с именем Марии, этому не помеха.
Все, кроме мамы, Даррелла и меня.
И, мне кажется, тебя.
Когда я уже вышла на окраину города, вдруг из-за угла какого-то дома мне навстречу вышел Авия Пратт. Он сильно напугал меня. По его сердитому взгляду я поняла, что наша встреча не была неожиданной. Он явно меня поджидал.
– Странно видеть женщину на войне, – сказал он.
Я сделала шаг назад, сердце начало колотиться. К дому можно дойти и другими путями. Я пыталась сосредоточиться и сообразить, какими именно.
– Так же странно, как и мужчину, которого все считали мертвым.
Я оглянулась. На улице не было никого.
За спиной тянулась главная улица города, передо мной простирались поля, и, тем не менее, я чувствовала себя как ловушке под его осуждающим взглядом. Я сделала шаг вперед, он напрягся. Потом вправо, он сделал то же самое.
Что ты задумал, старик? Хотя, по правде говоря, Авию нельзя было назвать ни старым, ни молодым.
– Ты осталась в живых только потому, что у тебя нет языка, – сказал он. – Иначе тебя судили бы за распутство. «Каждое колено должно быть преклонено, а каждый язык исповедаться». Ты не можешь исповедаться, так ведь? И поэтому тебе удалось избежать кары, во всяком случае, пока.
Я воспринимала его голос как писк комара, стараясь не вникать в смысл слов.
Молчание – отличный метод выхода из неприятных ситуаций, я довела его до совершенства.
Через минуту или две он, обойдя меня по широкой дуге, пошел в город.
Пока я шла домой, мое тело было спокойно, но мысли метались в голове. Что он хотел сказать?
Прелюбодеяние? Наказание?