В списке чекистских жертв – и бывший телохранитель Лейбы Троцкого Вольфганг Залус. О последнем случае руководству страны в 1953 году сообщал министр госбезопасности Игнатьев: «Ликвидация Залуса осуществлена через агента МГБ… всыпавшего ему специальный препарат, вызвавший смерть через 10–12 дней. Вскоре после приема яда Залус заболел и в одном из госпиталей умер… Отравление Залуса не вызвало у противника каких-либо подозрений. Врачи констатировали, что смерть наступила в результате воспаления легких».
Впрочем, среди жертв отравителей были не только идеологические враги и предатели, но и свои, вдруг попавшие в разряд ненадежных, чекистские кадры.
17 февраля 1938 года по приказу наркома внутренних дел Николая Ежова в кабинете его заместителя Фриновского на Лубянке замначальника 12-го отдела ГУГБ НКВД (отдел оперативной техники) майор госбезопасности Алехин при помощи комиссара госбезопасности 1-го ранга Заковского (наст. Штубис) и еще нескольких товарищей ввели в кровь при помощи шприца руководителю 7-го отдела ГУГБ НКВД СССР (Иностранный отдел, или внешняя разведка) комиссару госбезопасности 2-го ранга Абраму Ароновичу Слуцкому смертельную дозу цианистого калия. Что вызвало у Слуцкого сердечную недостаточность, в результате чего тот скончался на месте. Арестованный нарком Н.И. Ежов подтвердил показания Алехина.
А несколько лет спустя младшего брата Абрама Слуцкого, служившего в оперативном отделе ГУЛага НКВД СССР, отравили прямо в лубянской столовой на глазах у других обедавших чекистов. Он не успел доесть первое блюдо, как замертво рухнул на пол с пеной на губах.
Считается, что смерть в результате отравления произошла и у некоторых видных советских товарищей. Будто бы руководитель ОГПУ-НКВД СССР товарищ Менжинский скончался «от сердечного приступа» после посещения его на даче семейной парой Генриха Ягоды, чья жена Ида Авербах, между прочим, племянница Якова Свердлова, была грамотным фармацевтом. По слухам, и Лаврентий Павлович Берия отравил своего близкого друга Нестора Лакобу, являвшегося на тот момент партийным руководителем Абхазии.
Отдельные историки утверждают, что и профессор Бехтерев был отравлен, умерев в муках и рвотных спазмах. Будто бы ученого умертвили за то, что он поставил товарищу Сталину диагноз «паранойя».
Болезнь и скоропостижную смерть советского буревестника Максима Горького в 1936 г. также приписывают отраве и товарищу Сталину; будто бы советский классик получил от вождя подарок – огромную коробку шоколадных конфет, начиненных ядом. Как, впрочем, и отравление Н.К. Крупской куском торта приписывают И.В. Сталину.