— А кем она может быть, если я сам маг и жена тоже? — с лёгким высокомерием осведомился отшельник, изумлённо вздёрнув бровь. Весь его вид говорил при этом, что маг никак не ожидал услышать от старейшины подобной глупости.
Старейшины помрачнели и призадумались, а Дзерн достал новый свиток.
— Постановление совета обители о признании особых способностей у донны Лиарены и приёме ее в ученицы к магистру Сайдену. Второе постановление… о достижении ученицы Лиарены уровня магини и направлении ее в ученицы к магистру Экарду.
Старейшины выглядели так, словно подняли крышку с супницы и обнаружили там живую змею, и магиня невольно заинтересовалась, какие еще подарки спрятаны за пазухой у магистров, и почему они так расстраивают старейшин? Ведь дело-то обыденное, пристроить совращённую девицу в жены к соблазнителю? Или все не так просто, как она решила сначала?
— А почему она не ходит в положенной магам одежде? — зло буркнул Реттен, и покосился на мнущую платочек внучку.
— Нет закона, обязующего магов везде ходить в плащах со звёздами, — отчеканил Дзерн, и в его голосе звякнула сталь, — мы надеваем форму только тогда, когда находимся на работе. Однако сегодня мы судим вовсе не магиню Лиарену Варгейз, по обоюдному согласию прошедшую священный свадебный ритуал с дорином Тайдиром и имеющую все права на дорант Варгейз и все имущество мужа. А донну Анману, претендующую на заречное поместье дорина в качестве откупа за соблазнение.
— А вы хотели бы оставить ребёнка дорина и его мать без средств к существованию? — зло прошипел Реттен.
— Мы хотим только одного: выяснить истину, — холодно глянул на него отшельник. — Но если этот ребёнок действительно окажется сыном Тайдира, я сам позабочусь и о его матери, и о нем. У меня как раз есть домик… там у донны будет все необходимое: еда, одежда, дрова. И надёжная охрана.
Анмана тихо всхлипнула и стиснула платочек, но на неё никто не обратил внимания, старейшины о чем-то тихо переговаривались на явно условном языке, Дзерн аккуратно складывал в шкатулку документы, а Экард, как бы в задумчивости, поглаживал камни посоха.
Серый туман пути вспух в свободном углу комнаты внезапно, и Лиарена встревоженно оглянулась на отца. А наткнулась на тоскливый и мрачный взгляд мужа и, пожалев его всей душой, вдруг, сама не зная зачем, совершила абсолютно несвойственным воспитанным доннам поступок. Дерзко усмехнулась и лукаво подмигнула дорину, обещая таким вызывающим жестом полную поддержку и понимание.
Тай на мгновенье опешил, а потом улыбнулся с видимым облегчением, и от этой улыбки в душе его дорины пышно расцвело солнечно-счастливое одуванчиковое поле.