А когда поняла, что еще миг — и она потеряет от духоты сознание, рванулась прочь, истово желая оказаться там, где есть свет, свежий воздух и свобода.
Несколько долгих мгновений все ее усилия казались девушке тщетными, вокруг было так же душно и к тому же премерзко воняло, но она тянула свою непомерно тяжкую ношу с упорством тонущего, пытающегося вынырнуть на поверхность.
А когда лицо внезапно обдало прохладной свежестью, сил магини хватило только на то, чтобы устало прикрыть глаза и несколько раз жадно вдохнуть драгоценный воздух. А потом весь мир снова потемнел, и эта мгла почему-то показалась мягкой и безопасной.
— …Но как ты мог? — тихо и устало прозвучал совсем рядом любимый голос, и сердце больно кольнула прорвавшаяся в нем горчинка.
— У меня было две причины… — раздалось в ответ так же тихо и горько и так же устало, — и обе казались в тот миг правильными и благородными. Я не собираюсь оправдываться… жизнь, как обычно, назвала всему свою цену… но не могу не радоваться, что этот жестокий урок не обошёлся нам слишком дорого…
— А как ты теперь будешь смотреть ей в глаза? — по-прежнему горько осведомился Тайдир, и силившаяся поднять неподъёмные веки Лиарена мгновенно насторожилась, оставила попытки открыть глаза и вжалась спиной в постель.
Судя по мягкости и постепенно появившемуся запаху свежести, лежала она в чистых простынях, а судя по усталым голосам сидящих где-то неподалёку мужчин явно уже не первый день… и значит, переход достался ей не так просто, как раньше.
Лиарена мысленно привычно прикоснулась к тому участку тела, где в то злополучное утро чувствовала горячечный жар и озадаченно затихла. Спрятанной где-то под солнечным сплетением тёплой точки, которую магистры называли резервом, почему-то больше не было. Еще не веря вспыхнувшей догадке, девушка внимательно вслушалась в свои ощущения, потом осторожно, стараясь не привлекать внимания своих сиделок, попыталась создать тоненькую воздушную плеть и коснуться ею своего тела.
— Лиарена?! — тотчас неверяще окликнул отец, скрипнуло кресло, раздался звук быстрых шагов и шелест отодвигаемой занавеси.
И тут же на веки дорины хлынул яркий солнечный свет, и она невольно зажмурилась и страдальчески скривила губы.
— Задёрни шторы, — коротко скомандовал Тайдир, и в следующий миг яркий свет исчез, а голос дорина стал мягким и нежным, — Лиа… счастье моё… как ты себя чувствуешь?
Лиарена виновато улыбнулась, снова попробовала открыть глаза, и на этот раз попытка удалась.
— Хорошо… — прошептала дорина, вглядываясь в склонившееся к ней лицо, и почувствовала на своих губах шершавые губы мужа.