Бегом, бегом, бегом через пустоши и перелески. А лай в спину все ближе. С собаками нагонят быстро, вернее — загонят. Мое самочувствие и скорость напрямую зависят от количества потребленной пищи, а ее-то как раз и нет — я смолотил вчера суточный запас.
Почему-то вспомнился первый «Рэмбо» — как этот хрен голым носился по горам. Я — практически в такой же ситуации. Однако не обладаю в полной мере талантами Джорека — проскользнуть между загонщиками мне вряд ли удастся. Значит — путь один: в Сумрачье. В Кустол я, разумеется, не пойду и никакого Сегретто убивать не буду. Плевал я на креал-вэй-марраггот, я не Джорек, я Тиха Громов, и под маррагготом не подписывался. А отправлюсь я вдоль реки в Рендум, туда, куда так настойчиво зовет меня женский голос. Уверен, его обладательница предложит мне кусок паззла.
Странно, но нет отчаяния, нет потери самоуверенности. Даже вчерашние убийства, скажем так, не колышут. Я сделал то, что должен был сделать, иначе бы меня пленили — и убили. После долгих, страшных пыток.
Джорек, что ты делаешь с моими эмоциями… Я не хочу относиться к убийству даже по необходимости как к чему-то незначительному! А сон… в какую же мразь меня вселила злобная судьба!
Я уже говорил — я сострадаю животным так же, как и людям. А может быть, и больше. И плевать — глубоко плевать — на мнения знатоков, которые вещают с умным видом, что, мол, такое сострадание — глупо и инфантильно. Животные — невинны. А люди, если разобраться, виновны все до одного.
Тем не менее, обрывки снов хотя бы немного приподнимали завесу таинственности над личностью Джорека…
Убийство щенка — пусть и во сне — подействовало на меня куда сильнее, чем убийство четырех солдат. Те выполняли свою работу, а щенок — он и правда был невинным. Загадочный наставник — я тебя найду. Найду и тех, кто забрал меня из поселка, чтобы планомерно воспитать из меня убийцу. Найду и молча сверну вам шеи.
Собачий лай давил в спину. Я поджимал уши, как загнанный волк. Все ближе… Если не случится чудо — меня загонят и пленят.
Деревьев становилось все меньше. Местность была изрядно пересечена оврагами. Впереди я вдруг увидел шлейф из трех густых черных дымов. Они упирались в небо, как щупальца гигантского спрута. Что-то знакомое… Я выскочил на гребень холма, понизу вытянулся овраг, складка местности шириной метров в десять, до середины заполненная какими-то белыми продолговатыми предметами, сквозь которые там и тут пробились чахлые деревья.
Преисполненный решимости выжить, я сиганул в эти предметы (инстинкт Джорека сказал — можно) и только по приземлении понял, куда меня занесло.