Сказали и остались стоять.
Юрша некоторое время сидел, закрыв глаза, обхватив руками голову. Затем, увидев стоящих перед ним, в сердцах махнул рукой:
— Хватит, садитесь! Можно подумать, что смеетесь надо мной! Теперь расскажите, как все вызнали?
Ответил Неждан:
— Три месяца изо дня в день бродили, выспрашивали, а где пришлось — допытывались с пристрастием. Кому и вино язык развязывало. Как нa исповеди, все рассказывали.
Аким не выдержал:
— Кол в горло вам, неразумные! Сколько же вы людей взбудоражили! Кляну себя, нужно было тогда, в Новосиле, не послушать тебя, Юр Василии, взять грех на душу, убить бы его, и концы в воду!
Харитон удивленно посмотрел на Акима:
— Кого же ты убить хотел? Уж не меня ли?
— Кого надо было! Ах я, старый дурак...
Юрша оборвал его причитания:
— Подожди, отец! — И к Харитону: — Узнали все это, дальше что было?
— Дальше что? Вернулись к Кудеяру, рассказали. А он послал нас к тебе.
— Юрий Васильевич, ну объясни ты им, ради Христа. Сами они обманулись и Кудеяра обманули! Убили сына Соломонии! Понимаете, убили подосланные слуги великого князя Василия! А что инокиня София на Юршу радовалась, так мало ли несчастных матерей на чужих детей радуется!
Харитон обиделся:
— Дураками ты нас берешь, Аким-воин. На похоронах будто бы сына Соломонии четыре монашки были, две доныне живы. Обе на Евангелии поклялись, что хоронили куклу, которую нож убийцы поразил, а Юрий жив остался. И другое слышали. Будто Соломония себя проверить хотела и ребенка в монастыре прижила с кем-то из служителей. И это по дням и по часам рассчитали: в Рождественский девичий монастырь ее в ноябре постригли, а сын родился в апреле. Посчитай сам, что к чему.
Тяжело вздохнул Юрий:
— Да! Все умные! А никто не подумал, зачем мне все это нужно? Лучше подкидышем слыть да жизни радоваться, чем князем быть и жизни лишиться. Великий князь Василий приказал убить ребенка, потому что не хотел смуты. И теперь государь Иоанн не помилует меня. Так что вы меня погубить решили. — Харитон порывался что-то возразить, но Юрша остановил его: — Погодь. Из тех, кто ведал о сыне Соломонии, в живых осталось три-четыре человека. Ныне сколько о том ведают? А сколь еще догадываются? Пальцев на руках не хватит счесть. Сколько побежали доносить царю? Дивлюсь, как мы с вами еще не на дыбе! О боже мой, боже мой! Помилуй нас, грешных!
Харитон молчал, Неждан вскочил:
— Вот сват Гурьян-Кудеяр тоже говорил: поберечься нужно.
— Как беречься? — спросил Аким.— А как? Пришлых чтоб не было. Не уезжать далеко. А Гурьян в эти леса своих людей послал, доглядывать будут. Случится что, помогут.