По правде говоря, и дом, и радушный прием семьи, в прямом смысле раскрывшей ей объятия, потрясли Лиззи до глубины души, а двухдневный марафон по магазинам и волшебное перевоплощение в салоне красоты окончательно подкосили ее. Ничего удивительного в том, что она позволила себе расслабиться в хорошей компании впервые за многие годы, которым потерян счет.
Сидя в салоне личного самолета, Чезаре нервно поглядывал на часы, прикидывая, сколько осталось до посадки. Он увеличил картинку на планшете и с недоверчивым удивлением взглянул на фото.
«Не вздумайте отвести Лиззи в клуб в этом наряде», – такое сообщение он отправил сестре Маурисии. Его одолевали смешанные чувства злости, отчаяния и беспокойства, нарушившие привычную холодную сдержанность. Он не мог оторвать взгляд от весело улыбающейся Лиззи в коротком, полупрозрачном изумрудно-зеленом платье на бретельках, в отливающих перламутром туфлях на высоком каблуке, от ее стройных ножек. Невероятное перевоплощение! Словно по волшебству нищенка превратилась в очаровательную принцессу, затмившую красотой женщин вокруг. Как велел Чезаре, парикмахер не укоротил волосы, но восстановил естественный цвет серебристых волос, окружавших пушистым ореолом тонкое личико сердечком, на котором сияли огромные зеленые глаза, розовая помада подчеркивала чувственный изгиб пухлых губ. Чезаре тихо выругался, проклиная вмешательство сестер и глупую затею с девичником: лондонский ночной клуб опасен для Лиззи не меньше, чем для младенца. Надо спешить ей на помощь.
Когда Чезаре неожиданно появился возле их стола в клубе, сестры в один голос запротестовали:
– Ты не должен быть здесь. Это ее ночь!
– Где она? – Не на шутку рассерженный, Чезаре обвел глазами танцпол.
С осуждением глядя на большого брата, София неохотно махнула рукой в направлении Лиззи:
– Не порти ей праздник. Она веселится от души.
Чезаре быстро нашел Лиззи в толпе: розовая лента поперек груди указывала на ее статус будущей невесты. Она самозабвенно двигалась в такт быстрой музыке, подняв вверх руки, откинув голову в серебристом облаке волос. Чезаре пришел в ярость, заметив двух мужчин, пытавшихся привлечь ее внимание, однако, погруженная в собственный мир, Лиззи никого не замечала вокруг. Вдруг она резко остановилась, покачнувшись на высоких каблуках, словно у нее закружилась голова. Подавив вздох раздражения, не обращая внимания на удивленные взгляды сестер, Чезаре бросился на площадку и удержал Лиззи за хрупкие плечи.
– Чезаре! – воскликнула Лиззи с широкой, солнечной улыбкой. Одного взгляда хватило, чтобы вспомнить, какой он высокий, смуглый, неотразимый. Чезаре возвышался над ней, пристально изучая темными пронзительными глазами. Мигающий свет прожекторов подчеркивал резкие черты скульптурного лица. Лиззи была действительно рада видеть его – единственно знакомый образ в новом, чужом, опасном мире. Она едва удержалась от искушения горячо обнять его, но вовремя вспомнила, что объятия не входили в их договор, и отступила.