Полина засмеялась и, подыгрывая ему, продолжила диалог, взяв на себя роль случайно встреченного знакомого.
– Ни с чем, ни с чем? Правда?
– Правда. И рекорд продержится по меньшей мере до сегодняшнего вечера. – Он потерся носом о ее шею. – Полина, каждый раз с тобой у меня лучший в жизни.
И сколько им еще осталось? Всего ничего…
И тогда, словно наглядно демонстрируя быстротечность времени, о которой только что подумала Полина, раздался бой часов, лежавших на приставном столике. Вспомнилось, что она уже видела их в библиотеке, в разобранном состоянии.
– Так вы все-таки их починили…
Он чуть прихватил губами мочку ее уха.
– Смотри.
Из маленького окошка появились крохотные фигурки: солдат и барышня. Передвигаясь отрывисто, толчками, они поклонились друг другу, встали в исходную позицию для вальса и, сделав всего три оборота, с поклоном вернулись в свой часовой домик.
– О, какая прелесть!
– Мне тоже нравилось смотреть на них, когда я был мальчиком.
Полина почувствовала нотки меланхолии в его голосе. Не надо быть слишком проницательной, чтобы догадаться, о чем он подумал. Видимо, он раньше мечтал, чтобы и его отпрыск, однажды увидев маленькое представление, почувствовал его магию, а теперь, убедив себя в том, что у него не будет потомства, грустил о несбывшейся мечте.
Полина обняла его за талию и положила голову на плечо, слушая, как бой часов перекликается со стуком его сердца.
– Я думаю подарить их воспитательному дому. Может, повеселят детишек, попавших в лазарет.
– Непременно повеселят.
– Ну что же, попрошу мать, чтобы взяла их с собой, когда поедет туда в следующий раз.
Полина поерзала у него на коленях и сказала:
– У меня есть мысль получше.
Возможно, сама идея и принадлежала Полине, но ее осуществление полностью взял на себя Гриффин, решив отказаться от традиционного обхода помещений воспитательного дома, который справедливо считал напрасной тратой времени.
Не стал он и предупреждать о своем приезде, устроив тем самым приятный сюрприз для воспитанников и неприятный – для их воспитателей. Приехал герцог к детям не с пустыми руками. Сладости, апельсины, искусно связанные теплые вещи и, по настоянию Полины, детские книги заняли несколько карет. Потребовалась целая армия слуг, чтобы выгрузить все это и занести во двор.
Переполошились все: и воспитанники, и работники. Кислые мины воспитателей сделались еще кислее, но выдворить герцога с его свитой они не могли, не рискуя лишиться щедрых дотаций.
Хорошо все-таки быть герцогом.
Как только детей собрали во дворе, Гриффин выкрикнул: