Грифф подошел к Полине и взял за руки.
– Я не могу позволить вам уехать.
Полина решительно покачала головой.
– Нет-нет, я должна вернуться, потому что обещала сестре.
– Я позабочусь о ней… о вас обеих. И всегда буду заботиться. С этого момента и впредь вам никогда не придется работать, не о чем будет тревожиться, некого и нечего бояться. Обещаю. Слово герцога Халфорда!
О боже!
– Но вам придется остаться. Если покинете меня сегодня, то сплетники будут торжествовать победу. – Он нежно погладил ее по руке. – Все должно быть надлежащим образом оформлено сегодня же. Мы поженимся.
– Сегодня? Вы, верно, сошли с ума!
– Я знаю, о чем говорю. Мало кому в Англии удалось бы получить специальное разрешение за столь короткий срок, но я смогу. Уже сегодня вечером вы появитесь в обществе в качестве герцогини Халфорд. Никто не посмеет устроить вам бойкот на основании каких-то там сплетен или скандальных статей в газетах. Вы красивы, умны и великодушны, знаете наизусть целую книгу про этикет, так что сегодня мы покажем всем, кто есть кто. Вы с этим прекрасно справитесь.
Полине очень хотелось ему верить, но как, если отношение к ней даже его лучшего друга – теперь бывшего – убеждало в обратном?
– Она никогда не станет одной из нас, – заметил Делакур. – Даже если ты на ней женишься. Ты и сам это знаешь, Халфорд. Будь честен перед собой и будь честен с ней. Скандал неизбежен. И после скандала такого масштаба у тебя не останется никаких связей в обществе. Мне не доставляет удовольствия говорить тебе это, но я делаю это только по дружбе.
– Ты мне больше не друг, – процедил Гриффин. – Убирайся. И молись, чтобы я не прислал к тебе секунданта.
Делакур с трудом поднялся на ноги.
– Твой секундант я. И другого нет.
«Видите? – хотелось воскликнуть Полине. – Уже началось!» Возможно, утрата такого «друга», как Делакур, не столь уж велика, но она не станет единственной. Она не хотела, чтобы от Гриффина отвернулись все его друзья.
Что касается ее самой, то на вопрос, остаться с ним или нет, ответ однозначный. Она должна вернуться домой, иначе Даниэла решит, что ее предали и бросили. И этого Полина никогда себе не простит. Она поклялась, что больше не заставит сестру страдать.
Так что следовало положить конец этому фарсу, причем прямо сейчас: решительно и твердо. Она набрала в груди побольше воздуха, но в этот момент в салон буквально ворвалась герцогиня. На ней было платье из серого шелка, а на шее переливалось колье из сапфиров и бриллиантов. Зорким взглядом окинув присутствующих, она спросила:
– Что здесь происходит, хотела бы я знать? Гриффин, я требую объяснений.