– Да, так гораздо лучше, – согласилась та. – А что можно сделать с ее волосами?
Мало что, решила, очевидно, Флер.
После того как волосы Полины были расчесаны и заколоты в простой узел, ей дали в руки зеркало, чтобы могла увидеть свою голову сзади. Ни один волосок не выбился из прически, ни пятнышка не появилось на кружевной отделке платья.
Герцогиня отпустила горничную, что-то сказав ей по-французски, после чего обратилась к отражению Полины в большом трюмо:
– А сейчас я намерена сделать исключение из правила и поговорить с вами о моем сыне.
Полина открыла было рот, но даже если и хотела что-то сказать, герцогиня ей не позволила.
– Да, знаю, знаю, но с людьми моего круга я не могу говорить о таких вещах, а вести доверительные беседы со слугами тем более. Я уже голову сломала, что делать с Гриффи, и совершенно не с кем посоветоваться.
Гриффи?
– Он изменился. Все началось прошлой осенью: я заметила это в первый же день, как только приехала в столицу. Мой сын был сначала непоседливым ребенком, затем трудным подростком, а потом и беспутным юношей, прожигавшим жизнь за карточным столом и в пьяных разгулах в своей загородной резиденции. Мне известно, что у него было очень много женщин, самых разных.
«Кто бы сомневался, – подумала Полина. – Интересно, после этой ночи меня тоже можно считать одной из них?»
– Но прошлой осенью все изменилось. За всю зиму он ни разу не выезжал из города. Не могу даже вообразить, что с ним: в клубы не ходит, встречаться с друзьями перестал и вообще не появляется в свете. И еще эта запертая комната…
– Запертая комната, говорите?
Полина старалась не выдать своего проснувшегося интереса. Драматические события в библиотеке заслонили собой обстоятельства их ночной встречи в темном коридоре, возле комнаты, которую, как она заметила, он запер на ключ. А ведь и вправду он вел себя так, будто ему есть что скрывать.
И целовался с ней как мужчина, которому остро недостает тепла и понимания, но уж об этом она герцогине точно рассказывать не станет.
– Одну из комнат в своих апартаментах он держит под замком днем и ночью. И ключ один – только у него. Он даже горничным не позволяет вытирать там пыль. Это… очень странно. Кто знает, что он там хранит?
– От души надеюсь, что не коллекцию отрезанных голов. Возможно, он собирает по округе деревенских простушек, и я стану номером одиннадцатым.
Герцогиня не оценила юмора Полины.
– Никакой вы не номер одиннадцать. Вы будете его первой и единственной невестой.
– Но я не аристократка.
– Семейное древо Халфордов имеет достаточно прочные корни, чтобы не зачахнуть из-за внедрения одной простолюдинки, даже если эта простолюдинка станет герцогиней. Но вот если у моего сына не появится наследник мужского пола, на роду можно будет поставить крест.