— То есть как — дикий? Совсем даже не дикий, а по организованному оргнабору.
Но Зина Собянина махнула рукой и вернулась за свой стол. Уселась.
— Мы тут ждем добровольцев из Ярославля, — уже безразличным тоном, не глядя на Алексея, пояснила она. — По комсомольским путевкам. Думала — прибыли…
И стала, насупив бровь, писать на бумажке разные цифры.
Алексей еще больше обиделся.
— А остальные, значит, к чертовой матери? Если не по путевкам. Я вот тоже член комсомола. И тоже по доброй воле приехал…
— Даже на учет не приму, — перебила девица. — Все равно сбежите. Вербованные только и знают, что сбегать.
— Ну, а если не сбегу — отвечать за свои неправильные выражения будете?
Тут Зина Собянина сощурилась и ехидно заявила:
— Наверное, уже сбежали, товарищ, не знаю как вас по фамилии. Потому что сейчас всех на строительство дороги направляют, а вы вдруг здесь очутились. А?
Ответить Алексей не успел, так как на плечо его легла чья-то рука. Рука, оказалось, Устина Яковлевича Храмцова. Он вежливо поздоровался с Зиной Собяниной, а Алексею сказал следующее:
— Отправляйтесь на одиннадцатую буровую. Спросите бурмастера Аксюту. Я уже распорядился. Будете работать помощником дизелиста. Желаю вам всего хорошего. На днях увидимся.
Притворяя за собой дверь, Алексей торжествующе оглянулся на секретаря комсомольского комитета. Но Зина Собянина запихивала обратно сердцевину логарифмической линейки и внимания на него не обратила.
Первый же встречный обстоятельно втолковал Алексею, как дойти до одиннадцатой буровой:
— По этой дороге иди прямо и прямо, никуда не сворачивая. Потому что сворачивать все равно некуда, по бокам лес будет.
Алексей шел, глубоко дыша; прихваченная морозцем осенняя прель и особенная ясность воздуха веселили его молодую душу.
Красногрудые и желтогрудые птахи порхали по веткам, вызванивая краткие песенки. На верхушке одного кедра, возле самой дороги, сидел глухарь — килограммов пять одного мяса — и презрительно косился на Алексея Деннова, который шагал лесом без ружья.
Однако в лесу была и иная жизнь.
Тянулся вдоль дороги телефонный провод, подвешенный к живым столбам: вдоль обочины оставили по дереву через каждые полста шагов, на корню, только ветки стесали, приколотили белые чашечки, подцепили коммуникацию. Некоторые такие столбы даже расцветают по весне.
Затем Алексей увидел вырубку. Двое рабочих моторными пилами выкашивали ельник, а трелевочный трактор волочил в сторону большие, прогибающиеся как прутья стволы. Получалась посреди тайги обширная такая голая площадка.
Километр спустя он увидел еще одну площадку, уже расчищенную, а на ней плотники, играя топорами, мастерили помост, вроде сцены в театре.