— На данный период среди нас не будет распределения. Сейчас нас считают слишком маленькими. — тихо проговорила Лена, вечно поправляя круглые очки.
— Но дети со второго этажа делятся на категории, которые у них получаются лучше всего. — Лена нахмурила брови, дергая близняшку за рукав.
— Время. — быстро проговорила одна из девочек. Марина слезла с кровати и быстро перелегла к себе в кровать, а близняшки хищно побрели к двери. Уже у выхода, пока Лена выглядывала свободен ли путь, Лера повернулась к Варе, и, широко улыбнувшись, произнесла:
— Завтра мы устраиваем тайное посвящение. Ты все узнаешь. — Так же быстро, как они появились, так же и исчезли. Варя уныло бросила взгляд на Марину, которая свернулась калачиком и внимательно взирала на неё из-под одеяла.
— Что значит посвящение? — расстёгивая молнию на своей куртке, спросила Варя. А комнате было душно, и Варя уже представляла, как ужасно будет сидеть здесь летом.
— Игра. Но я не должна говорить это тебе. Пообещай что ты не выдашь меня. — Варя отрицательно покачала головой, и резко перевела взгляд на дверь, в которую вошла её мать и женщина в белом.
— Вам пора прощаться. — Варя продолжала, не моргая смотреть на женщин, которые стояли в дверях её нынешнего пристанища, боясь пошевелиться. Ей откровенно было страшно. Страшно от того, что впереди её ждала жгучая неизвестность.
— Мне пора. — тихо прошептала Мария, а для Вари это было подобно спусковому крючку. Сорвавшись с места, она крепко обняла мать за талию, сдерживая слезы, которые так и норовили выскользнуть из больших глаз.
— Тихо, всё будет хорошо. — женщина присела на корточки и крепко прижала к себе ребенка. Прощание — это всегда тяжкое бремя. Особенно, когда приходиться прощаться с тем, кто состоит из твоей плоти и крови. Мария чувствовала, будто оставляет в этом месте часть себя. Словно от неё заживо отрезают часть тела, такую важную и нужную. Маша понимала, что прощается с дочерью лишь на время. Как только она поправиться, то сможет снова вернуться в родной дом, но только точных сроков женщине никто не называл. Ей оставалось только надеяться, что это не затянется слишком надолго.
Глава 5.
“Одна тысяча восемьсот три, одна тысяча восемьсот четыре…” — Варя смотрела в потолок, сложа руки на груди, и стараясь заполнить пустой мозг хоть какой-нибудь информацией. Прошло всего лишь сорок минут, тридцать две из которых она смотрела в потолок и считала. После отъезда матери, её уложили на тихий час в кровать с ужасно жестким матрасом. Её соседка мирно посапывала, забавно морща нос, от очередного сюжетного поворота во сне. Сама же Варя не могла заснуть. Это случалось каждый раз, когда её тело оказывалось в чужой кровати. Девочке всегда было достаточно тяжело вливаться в новую атмосферу, и всё чаще Варя ловила себя на мысли, что за всю свою жизнь никогда не покидала родных стен, хотя бы на одну ночь. Что ж, всё бывает в первый раз. Продолжая так же мысленно подсчитывать секунды, она услышала тихий скрип двери. Машинально Варя прикрыла глаза, притворяясь спящей, но вошедшего это явно мало волновало. Тяжелой подстепью к ней приближался достаточно крупный человек, насколько она могла судить по шагам. Когда обнаженного плеча девушки коснулась холодная рука, Варя не смогла не вздрогнуть. Резко распахнув глаза, она увидела как к ней склонилась пожилая и полная дама в белом халате, пуговицы которого едва ли сходились на её массивном теле. По коже пробежал мелкий озноб, от чего Варя сильнее укуталась в одеяло, словно в кокон.