— Я дописал! Оставалось придумать диспозицию, и я наконец-то понял, в чём там дело.
Он помахал бумажкой.
Я закатила глаза — закон они писали! Два молодых парня сочиняли закон. Вот скажите, чего они могли умного насочинять? Или, может, так и должно быть, а старцы, просиживающие штаны в кабинетах, не понимают ничего в современной жизни? Что-то меня в последнее время потянуло на вечные вопросы.
— О, Марта, — сказал Юджин, как будто только теперь меня увидел. — Раз уж ты здесь. Подожди секунду, я кое-что принесу.
Серджиус яростно тёр глаза. Ему было неважно, что там Юджин собирается достать, смертельно хотелось спать. Он даже прилёг немного, бочком прислонившись к спинке дивана. Я немного позлорадствовала, теперь, когда не нужно вставать к первой паре, не надо морозиться на съёмках, я наконец-то, наверное, впервые в жизни, высыпалась.
Вернулся Юджин с небольшим изящным медальоном, овальной формы из чернёного серебра с зеленоглазым вороном — символом королевской семьи — в середине и витыми ветвями по краям. Тёплый от его рук кусочек металла легко лёг в мою ладонь.
— Это медальон моей матери, королевы Луизы. Я должен отдать его своей невесте, и раз уж ты… Во время речи лучше появиться с ним на шее.
Серджиус тихонько захрапел. Юджин посмотрел на него с нежностью, после чего с тем же выражением улыбнулся мне.
— Извини, — сказал он шёпотом, — мне нужно работать.
Однако поспать Серджиусу долго не удалось. Через пару часов меня обуял приступ тревожности, и я пошла снова будить его.
— Да ты издеваешься, — сказал Серджиус, резко поднимаясь.
— Ну извини. А чего ты спишь в приемной у Юджина? Вдруг сюда нагрянет толпа страждущих?
— На приемную наложено заклинание, через эту дверь могут пройти только «свои», те, кто исключен из заклинания, — проворчал он, как старый дед. — По какой-то нелепой причине Юджин решил, что тебе тоже нужно открыть допуск.
— Мне показалось, холодок в наших отношениях сменился оттепелью.
— Тебе показалось.
Вот интересно, каково быть плохим братом-близнецом? Его родители любили меньше, чем Конрада, что ли? Как вообще могут люди, выросшие в одном доме, настолько кардинально отличаться? Да, я всегда задаю слишком много вопросов, как однажды заметил Юджин.
— Чего тебе стоит написать за меня речь? Самому же спокойнее будет.
Я же видела, что он нервничает из-за этой проклятой речи не меньше меня, в случае чего разгребать придётся именно ему.
— Правда, — Серджиус поджал губы, — но Юджин запретил мне даже консультировать тебя.
— А если сделать так, чтобы он не догадался?