Креше: Я буду тебе верным до гроба.
Жаркец: И я тебе. Можно я тебя поцелую?
Креше: В лоб?
Жаркец: В лоб.
Креше: Можно.
Жаркец: (целует его в лоб) Я надеюсь, что ты не будешь иметь ничего против, если с нами будет жить маленькая Матильда?
Креше: Что-о-о-о!? Кто?
Жаркец: Дочка Драгицы. Ты же не будешь против, чтобы эта девочка жила с нами?
Креше: Даже и не думай! Я терпеть не могу маленьких детей.
Жаркец: Но ей уже семь лет.
Креше: Я не выношу ни малых, ни средних, ни старых детей.
Жаркец: Но Матильда будет несчастна без меня, да и я без нее. Я не могу позволить, чтобы она уходила в школу без горячего завтрака, в грязной одежде, с не выполненным домашним заданием.
Креше: Ноги этого ребенка не будет в моем доме!
Жаркец: Тогда все отпадает. (Пауза) У меня голова пухнет, не могу ничего придумать… Налей рюмочку раки, если можно.
Креше: Можно.
Креше наливает, они выпивают.
Жаркец: Знаешь, если ты не готов взять маленькую Матильду, тогда пусть Матильда и Драгица живут со мной, а ты живи один. Хорошо?
Креше: Как это?
Жаркец: Я не смогу без Матильды, а Матильде нужна мать и отец. А тебе Драгица и так не нужна.
Креше: Нет, так нельзя.
Жаркец: Почему нельзя?
Креше: Это что значит, что я останусь один, как старый пень? Я и так долго жил один и не хочу больше быть отшельником. Я смотрю, что ты любым способом пытаешься меня обмануть и хочешь отобрать у меня жену, без которой моя жизнь теряет всякий смысл.
Жаркец: Но, но разве она не запрещает тебе ходить в гости и на баскетбол?
Креше: Да ладно. Идеальных женщин не существует. Мне в Драгице это и нравится, что у нее свое мнение, что у нее есть силы, что она настоящая женщина. Мне нравится укрощать ее, а ей нравится, поверь мне, быть укрощенной. Я тебе Драгицу не отдам.
Жаркец: А я заявлю в полицию. Твой брак незаконный. Я на суде уничтожу ваш брак.
Креше: Ты не можешь заявить. Ты не сделаешь этого, потому что Драгицу посадят за двоемужество, а маленькая Матильда будет расти без матери. А тебя застыдят.
Жаркец: И тебя застыдят.
Креше: Да, точно… Не дай Бог, соседи узнают. Я умру со стыда.
Жаркец: Это все должны распутать только мы с тобой, вдвоем. Иначе мы больше всех и пострадаем. А если быть до конца откровенным, то мне не хотелось бы и Драгицу обижать. А помнишь того Николу, о котором я тебе рассказывал… ну, который сделал Драгице ребенка, а потом ее выгнал, как собаку? Драгица его очень любила. А он ее очень обидел. Вот я и не хочу, чтобы моя Драгица снова страдала, чтобы она снова была несчастна.
Креше: И я не хочу, чтобы Драгица мучалась. Я люблю ее больше, чем ты. Я ее обожаю. Она мое дитя, бальзам на мои раны, мое утешение. Я не хочу ее обижать. Я хочу, чтобы она была счастлива, и чтобы я был с ней счастлив. И что я ей даю, ты никогда дать не сможешь.