Открыла оба глаза и удивленно похлопала ресницами:
- Мне почему-то казалось, что оно будет горьким. - Осмотрела себя. - Я что, не раздевалась? То-то все тело ноет. Только сапоги и сняла.
- Сапоги я с тебя стащил. Ты уже спала.
- А. А что ж тогда не раздел?
Вандерер смущенно захлопал глазами. Настя аж пискнула от удовольствия.
- Горе ты луковое. Это же надо так женского тела стыдиться. У нас даже мальчишки не такие стеснительные.
Вандерер почувствовал, как загораются кончики ушей. Буркнул:
- Похоже, лекарство подействовало. Вставай и пошли во двор. Долечиваться.
Настя обреченно вздохнула:
- Ладно, только давай сегодня без спарринга. А?
Вандерер кивнул:
- Хорошо. А потом холодный душ и плотный завтрак. И будешь как новенькая.
- Что? Холодный что? - недоуменно переспросила Настя, натягивая сапог.
- Душ? - Вандерер не сразу понял, что он непонятного сказал. - Ну, это обливание водой.
- Иногда ты как будто на другом языке разговариваешь.
На кухне и во дворе уже вовсю кипела жизнь. Скворчали сковородки, потрескивали дрова, что-то булькало, несли корзины с продуктами, в дальнем конце двора мужик рубил дрова. Настя вяло начала выполнять упражнения. Вандерер отлучился распорядиться насчет завтрака и договориться о душе. Проходя через кухню, заметил большой дуршлаг. Обдумав мысль, поговорил со стряпухой и получил в свое распоряжение дуршлаг поменьше. Отправился в мыльню и пристроил с помощью куска веревки дуршлаг под трубой. Быстренько разделся и опробовал "изобретение", заодно смыв пот. Когда вернулся во двор, застал там почти всю челядь гостиницы, с открытыми ртами глазевшую на Настю. Девушка, что называется, поймала струю. От вялости не осталось и намека. Скупой стиль Настиных движений сливался в каскады приемов, плетя кружево танца. Смертоносного танца, и от этого еще более завораживающего. Десяток пар глаз словно прикипели к безостановочно двигающейся в трансе вымышленного боя худенькой фигурке девушки. А она просто не замечала их присутствия, или, что вернее, не обращала на них внимания. Сейчас для нее было важнее заворожившее их движение.
Когда хрупкая фигурка девушки замерла посреди двора, какой-то мужик выдохнул восхищенно:
- Ну, девка, дает! Я пять лет солдатскую лямку тянул, а такого не видел. Чисто танец!
Вандерер повел Настю в мыльню. Словно пытаясь доказать ей, что не такой уж он и мальчишка, дождался, правда отвернувшись, пока та разденется, поставил ее под дуршлаг и включил воду.
- Вот это и называется - душ. - И весь гордый собой удалился.