Не знаю, сколько длилось это ощущение, но в какой-то момент ощутила резкую боль, когда меня кто-то схватил за плечи и стал оттаскивать от Шейрис. Но только в ту секунду, как наши руки перестали соприкасаться, смогла вынырнуть из вязкой черноты. Открыла глаза и с изумлением увидела, что трепыхаюсь в объятиях встревоженного Лорана, вокруг меня столпились другие адепты. Ректор же склонился над Шейрис, с беспокойством вглядываясь в ее лицо и пытаясь привести в чувство.
— Что случилось? — слабым голосом спросила я, высвобождаясь из рук Лорана.
— А ты не помнишь? — вместо него захлебнулся криком рыжий. — Пять минут прошли.
Вам велели остановиться, а ты продолжала держать ее. И Шейрис начала хрипеть, задыхаться, вся дрожать. У нее даже лицо посинело.
— Что ты с ней сделала? — глухо спросил Лоран, глядя с тем самым настороженным выражением, как и тогда, когда рассказывал о моих странностях в лесу.
— Я?! — пораженно застыла, не в силах ничего понять. — Ничего не делала.
Бросилась к Шейрис, желая убедиться, что с ней все в порядке, но ректор с такой силой оттолкнул, что упала бы, не удержи меня Лоран. С обидой и горечью посмотрела в полные гнева глаза Ирмерия, на несколько секунд устремившиеся на меня. Но он уже вновь обратил их на Шейрис. Я вгляделась в ее лицо и вскрикнула от ужаса. Синюшное, почти неживое.
Глаза были закрыты, и я даже понять не могла — жива она или уже… Нет, о последнем даже думать страшно. Я зарыдала, бессильно опустившись обратно на скамью.
— Пожалуйста, скажите, что с ней все будет в порядке, — шептала неизвестно кому.
Когда лицо Шейрис начало светлеть, едва не задохнулась от радости. Еще несколько минут — и она открыла глаза. На мгновение показалось, что в них мелькнуло что-то белое, но я подумала, что это просто почудилось. Шейрис глубоко втянула воздух и с помощью ректора села, с недоумением оглядываясь вокруг.
— Что со мной было? Почему вы все тут стоите?
— Что ты помнишь? — ответил вопросом на вопрос Ирмерий, пытливо вглядываясь в ее лицо.
Она нахмурила лоб, словно пытаясь вспомнить.
— Не знаю… Вдруг будто холодом пробрало. А потом…
— Что? — настаивал ректор.
— Нет, это бред какой-то, — она помотала головой. — Разве бывает черный свет?
Судя по задумчивому взгляду, Ирмерий тоже не понял, о чем она говорит.
— Он будто проникал в меня, а я сама уходила куда-то. Не могу объяснить лучше.
Шейрис вздохнула и потерла лоб.
— Может, ей просто стало плохо? От излишних нагрузок, — предположил кто-то из адептов.
— А что чувствовали вы, адептка Тиррен? — холодный взгляд ректора пронзил насквозь. — Расскажите о том, что вы пытались передать своему партнеру?