Но самое странное впечатление произвели на нее глаза, которые она, как ей показалось, увидела в зеркале на верхней площадке лестницы перед самым своим уходом. Была ли это игра света, или она и впрямь мимолетно увидела карие глаза наблюдавшего за ней Ашера Ли? Саванна не знала. Ахнув, она моргнула – и видение пропало. Если то были все-таки его глаза, то они пленили ее, едва она столкнулась с ним взглядом. По ее венам заструилось странное, неожиданное тепло, и она снова всмотрелась в зеркало, но в отражении было пусто.
Игра света, сказала себе Саванна. А мисс Поттс, вероятно, уже выбросила ее брауни в мусорное ведро.
Кто он такой, этот Ашер Ли? Притормозив на первом из светофоров Главной улицы, она мысленно отчитала себя. С каких это пор Саванна Кармайкл стала являться на интервью с тарелкой брауни вместо старой доброй собранной информации? Она даже не удосужилась заглянуть в библиотеку, чтобы изучить историю семьи Ли и в частности Ашера Ли. Он всегда существовал за пределами ее радара – будучи значительно старше и прослыв после своей трагедии местным чудаком, – и тем не менее Саванна не находила своим непрофессиональным действиям никаких оправданий. Сделав после третьего светофора резкий разворот, она припарковалась на Кленовой улице возле маленького кирпичного здания библиотеки с твердым намерением выяснить про Ашера Ли все, что только возможно, а после вернуться и, как подобает настоящему профессионалу, добиться-таки своего. На сей раз она не примет отказа, что бы там ни говорила мисс Матильда Джей Поттс.
***
Ашер был сыт по горло добрыми намерениями мисс Поттс. Он знал, как сильно ей хочется, чтобы он вернулся в людское общество, но она, похоже, не понимала, насколько его раздражает ее давление, насколько оно усугубляет разочарование от того, что вместо благодарности за службу отечеству его вынудили проживать свою жизнь в заточении, словно в тюремной камере-одиночке.
Выместить злость у него не вышло ни на беговой дорожке, ни разрабатывая до жжения в мышцах свою здоровую руку. Он в сотый раз взглянул на визитку, снова прокручивая в голове уничтожающий аргумент, который привела сегодня его экономка – она же приемная бабушка и назойливая опекунша.
После ужина, ни словом не обмолвившись о визите Саванны Кармайкл, она убрала посуду и села напротив него за массивный стол красного дерева, который его дед выписал из Англии в 1925 году. Потом подняла с коленей завернутую в фольгу тарелку с аккуратно прикрепленной сверху визитной карточкой, поставила ее на стол – вне его досягаемости – и посмотрела ему в глаза.