Почти сорок восемь часов прошло с тех пор, как король Вильгельм испустил последний вздох.
Этим утром лорд Мелбурн[63] доставил первое обращение от королевы в палату лордов, а лорд Джон Рассел[64] принес подобное обращение членам палаты общин.
Флер, под влиянием отца интересовавшаяся делами страны, внимательно изучала статью, в которой нынешний период называли «периодом абсолютного спокойствия». Молодая королева вступила на престол в самый знаменательный момент истории. Страна могла ожидать снижения налогов, повышения жизненного уровня и ослабления суровости существующих ныне наказаний за уголовные преступления.
В газете говорилось, что молодая королева собирается в ноябре открыть Парламент; и казалось несомненным, что при поддержке мудрых и опытных советников новая правительница завоюет беспрекословную преданность своих подданных.
Флер немного почитала, затем подняла глаза от газеты и глубоко задумалась о молодой королеве, ее сверстнице. Впредь королеве Виктории постоянно придется жить при обременительной гласности вокруг трона. Она ничего не сможет сделать или сказать, чтобы об этом не узнали все. Мужа для нее будут выбирать; она никогда не сможет влюбиться и выйти замуж за человека, которого предпочтет сама, как это надеялась сделать Флер Роддни.
«Как быть королевой? — спрашивала себя Флер, сочувственно вздыхая. Она размышляла о том, испытывает ли одиночество или страх эта юная особа, погруженная теперь в государственные дела. — На ее месте я бы чувствовала себя именно так. Да сохрани и укрепи бог нашу бедную королеву!» — с печалью подумала Флер.
Впрочем, грусть, обычная для нее во время отсутствия родителей, сменилась огромной радостью. Прошлой ночью один знакомый отца привез из Парижа письмо, где говорилось, что родители возвращаются в Англию завтра. Отец просил Флер вместе со служанкой отправиться в Пилларз, чтобы там ожидать карету, которая доставит их из Дувра домой. И маленькое семейство вновь воссоединится в собственном доме.
— О, замечательная идея! — воскликнула Флер. Она сложила газету, что просила сохранить Долли для Арчибальда. Не считая встреч за обедом, Флер редко виделась с ним. Он казался ей смирным, недалеким и угрюмым человеком. Арчибальд часто и подолгу ворчал по поводу цен на различные вещи и обвинял слуг (и даже супругу!) в том, что дом содержится с излишней и безрассудной расточительностью.
Флер надеялась, что в этот день состоится ее последний семейный ужин с де Вирами. Она была взволнована мыслью о возвращении домой. Долли заметила ее волнение и прекрасное настроение.