Смежные комнаты были будуаром ее светлости (его светлость занимал апартаменты в противоположном конце коридора). И здесь Певерил Марш тоже позволил в полной мере разыграться своему творческому воображению. Стены комнаты были отделаны светлой древесиной. Предыдущий цвет стен был оливково-серым, как и бархатных занавесей, и обшивки дивана и кресел. Возле окна стояло невысокое бюро эпохи королевы Анны, за которым ее светлость может писать, если ей будет угодно. Рядом возвышался книжный шкаф, книги для которого выбрал сам Певерил — в основном это были сочинения поэтов. До обеим сторонам камина резного дерева висели портреты родителей невесты. Украшений здесь было немного — парочка фарфоровых статуэток и два серебряных канделябра. К преогромному неудовольствию миссис Д., Певерил убрал большинство старинных литографий и картин, восковые цветы в стеклянных витринах, бюсты предыдущих Сен-Шевиотов — все дорогие воспоминания бывшей баронессы, которая длительное время тяжело болела и надолго оставила запах тления в этих апартаментах. Теперь все это исчезло и окна были распахнуты навстречу солнечному свету. На памяти миссис Д. здесь почти никогда не было свежего воздуха. Неделю назад миссис Д. все еще надеялась: его светлости не понравится то, что он увидит в обновленных комнатах. Однако Сен-Шевиот одобрил все это с некоторыми оговорками. Несколько дней назад он приехал для окончательной инспекции и сказал Певерилу:
— Неужели вы считаете, что молодой леди понравится такая бедность украшений и такое простое убранство? Черт возьми, это слишком холодно и, на мой взгляд, слишком целомудренно.
Юноша покраснел и произнес:
— По-моему, целомудренность должна нравиться невесте, сэр.
Эти слова вызвали приступ громкого смеха у барона, однако он пожал плечами и сказал:
— Должна нравиться, говорите? Что ж, посмотрим. В любом случае, признаю, вы добились поразительного эффекта. Никогда прежде Кадлингтон не мог похвалиться столь необычным оформлением.
Утром Певерил поднялся наверх с огромной охапкой лилий. Он поставил их в серебряную позолоченную вазу на столе, поблизости от шезлонга, на который была наброшена белая испанская шаль. Садовники срезали и приготовили для Певерила огромное количество фиалок, которые он должен принести сюда, как только молодожены появятся возле замка. Разбросать их по кровати и на полу было идеей Певерила. Ведь его светлость намекнул, что фиалки — любимые цветы невесты.
— Сущий вздор! — таково было мнение миссис Д. Она круто повернулась спиной к поэтичной спальне невесты и направилась вниз, в огромный вестибюль. Слава Богу, что этому мальчишке не дозволено совать свой нос в