Чувства миледи уже больше не распространялись на молодого Энтони Леннокса. Сейчас она опутала любовными силками некоего богатого аристократа лорда Хамптона, который служил у принца конюшим. Красавец лорд принадлежал к тому кругу, в котором вращались Красавчик Браммель… и Гарри Роддни.
И вот вчера Фауне приказали принести миледи чай и пирожные к пяти часам дня. Генриетта возлежала на кушетке в своем будуаре напротив огромного камина. Вокруг горели свечи, и в будуаре было тепло, как в оранжерее. Эдвард Хамптон сидел подле весьма красивой и довольной собою миледи, раскинувшейся на подушках в отороченном мехом пеньюаре из бархата. С тех пор как она рассталась с Энтони Ленноксом, у нее было двое любовников, однако Эдварда она считала более «занятным», и Кларисса страшно завидовала этой «дружбе». Эдвард, неиссякаемый болтун, всегда имел в запасе огромное множество игриво-пикантных анекдотов, причем очень часто построенных на разного рода сплетнях об их общих знакомых.
Генриетта заметно пополнела. Увеличению веса способствовали сибаритство и потакание всем своим желаниям, и вот результат: двойной подбородок и контур бюста и бедер, более присущий почтенной матроне в годах. Тем не менее леди Генриетта по-прежнему оставалась красивой и многие молодые мужчины Лондона добивались ее благосклонности.
Когда Фауна вошла в будуар, у нее затуманился взор от жары и запаха духов, как нередко бывало после ее холодной, промозглой каморки. Почти не видя гостя, Фауна поставила серебряный поднос с чаем на стол, устланный кружевной скатертью. Леди Генриетта звонко смеялась над некоей сомнительной историей, которую только что поведал ей лорд Хамптон. Смеясь, миледи с восторгом смотрела на своего возлюбленного. Она восхищалась его вкусом в выборе одежды. Бархатный темно-зеленый камзол изумительно гармонировал с его темными вьющимися волосами и красивым, несколько женственным лицом. Миледи было не важно, что лорд Хамптон толстоват, мал ростом и к тому же распутник. Ведь он так умел развлечь! И, будучи в весьма хорошем расположении духа, Генриетта повернулась к юной невольнице и поманила ее к себе, жестом показывая, чтобы девушка разложила на постели наряды, которые миледи намеревалась надеть для вечерних увеселений.
Фауна с исключительной грацией и достоинством, очень сильно отличающими ее от остальных девушек-служанок, спокойно пересекла будуар. Эдвард Хамптон быстро взглянул на ее несравненные формы, на бледное, усталое восхитительное лицо и вскинул брови. Уже во второй раз ему довелось видеть так близко бесподобную квартеронку. Но он ни разу еще не присутствовал в гостиной Генриетты, когда та показывала гостям девушку в различных костюмах. Однако один близкий приятель лорда Хамптона поведал ему о той знаменитой ночи, когда Гарри Роддни, разрезав торт, обнаружил в нем спрятанного ребенка и, прилюдно упрекнув Генриетту, навсегда удалился из ее дома. Об этом также рассказывал и мистер Браммель. И вообще знаменитый денди не очень-то лестно отзывался о миледи. О да, вокруг красавицы квартеронки, привезенной с далеких африканских берегов, ходило множество различных слухов! «Черт побери! — размышлял молодой лорд. — Генриетта все время скрывала такую драгоценность, которую, напротив, нужно с гордостью выставлять напоказ!» Однако он слишком хорошо знал свою любовницу, чтобы осмелиться вслух восхититься несравненной красотой бедной девушки.