Капитан фон Цвиккау язвительно рассмеялся:
— Вот это ест хорош пример на французски нрави, — сказал он. — Пять миллионов франк ви небрежно бросаит под ноги! А утка, обикновени утка для кушат, — о, эти ви прижимаит к ваш грудь и не выпускаит из руки! Это есть пример на французски легкомислие, не серьезни характер, на низший качестфо.
Фон Цвиккау распалился. Он любил говорить по-французски, но это было ему трудно. Он надулся и умолк.
«Однако, — подумал Прево, — немец начинает грубить».
Он решил все же не подавать вида и, сидя вполоборота, старался развлечь своих спутников беседой.
— Вы много путешествовали по Франции? — спросил он майора фон Эрлангена.
— Не очень, — безразлично ответил тот. — Не успел еще. Но недавно я был в Дижоне…
— О, Бургундия! — воскликнул тогда Прево. — Надеюсь, вы заглянули в Шамбертен, в Нюи, в Романэ, во все эти места, которые прославили Францию своими винами.
Майор ухмыльнулся:
— В Шамбертен, в Нюи и в Романэ за вином мы посылаем денщиков, и слава Франции давно лежит в наших погребах. Не беспокойтесь…
Он взглянул на Цвиккау и самодовольно рассмеялся.
«Теперь и этот тоже грубит! — подумал Прево — Всего час назад он был так вежлив…»
Все же Прево не хотел вступать в пререкания. Перегнувшись через спинку, он посмотрел на желтый чемоданчик и спросил офицеров, не мешает ли он им.
— Не мешаит, не мешаит! — быстро согласился капитан и, странно улыбаясь, бросил;
— Заботьтесь на ваши руанский утка для кушать.
Тут Прево вставил, что Руан славится не только утками.
— Руан — родина Корнеля, Флобера, Мопассана! — сказал он.
Он хотел сказать еще что-то, но фон Цвиккау перебил его.
— Это гордиться не стоит, этот гнилой французски литератур. Конечно, Мопассан есть один ошен висоленки писатель, и я любит читат про эти забавны похождения с девченки… Ну всо-таки за это Франция не дольжен гордий бить. И я надеюсь после война французы не на литература гордиться будут, а на што-нибудь полезный для великий Германия. А? Как вы думаете, гер майор?..
Он надменно рассмеялся.
Если бы посторонний наблюдатель незримо участвовал в этой поездке, он не мог бы не удивиться странной перемене настроений обоих немцев. Пока ехали в Руан, они были вежливы, любезны, даже предупредительны, почти услужливы. Сейчас они оба сделались нахальными, они точно искали ссоры.
Развязка наступила, когда въехали на улицы Парижа. Майор фон Эрланген неожиданно предложил Прево высадиться. Тому оставалось только подчиниться. Обиженный, сошел он на тротуар и протянул руку за своим чемоданчиком. Но тут фон Цвиккау наступил на чемоданчик ногой. Прево даже не успел напомнить офицерам, что он всего лишь служащий, а чемоданчик принадлежит господину Леметру.