Еще многие разделят судьбу француза, если мир не прислушается к нам. Свободу Африке! Аллах велик!»
Картинка задрожала, как бывает, когда человек напрягается немного, чтобы выключить видеокамеру. Ее место занял черный квадрат. Халениус закрыл Интернет.
– Обращение и на сей раз длится тридцать восемь секунд, – сказал он.
– Это играет какую-то роль? – спросила Анника.
– Не знаю, – пожал плечами Халениус.
Потом они молча сидели рядом и смотрели на темный экран.
– Итак, что это означает? – спросила Анника.
– Определенные выводы можно сделать, – сказал статс-секретарь. – Данная группа берет на себя убийство француза, это ясно. Причину труднее понять. Чем он им не угодил?
– Он занимался вопросами «Фронтекса» в ЕС?
Халениус покачал головой:
– Нет, абсолютный новичок в данной связи, конференция в Найроби была его первым вкладом по данной части. Лично он также не демонстрировал никаких расистских или экстремистских воззрений. Его жена вообще родилась в Алжире.
Анника наклонилась вперед к компьютеру.
– Прокрути ролик снова, – попросила она.
Халениус неправильно кликнул несколько раз, но в конце концов запустил видео. Анника смотрела на глаза неизвестного мужчины, пока тот говорил. Он косился влево неоднократно, как бы обращаясь за помощью к письменному тексту.
– Он образован, – сказала Анника. – По крайней мере, умеет читать.
Картинка дернулась и пропала.
– Их минимум двое, – продолжила она. – Во-первых, этот в тюрбане, и, во-вторых, кто-то другой, который стоит сзади или около камеры и выключает ее. Разве нельзя проверить интернет-фирму, чей сервер они используют?
– Юридическая ситуация непонятная, – пояснил Халениус. – Интернет-провайдеры не могут открывать информацию о своих пользователях без особой причины. В данном случае, конечно, речь идет о преступлении, но запрос о выдаче данных должен исходить от властных структур, а такие вряд ли есть в Сомали…
– А разве подобное обычно волнует американцев или англичан? – спросила Анника.
Халениус кивнул:
– Все правильно. В начале двухтысячных янки вбили себе в голову, что бен Ладен использовал сомалийские серверы для денежных трансакций, и тогда они просто-напросто прикрыли интернет-трафик по всей стране. Так продолжалось в течение многих месяцев.
Анника прикусила губу.
– Он говорит о «собаках» и «консенсусе». По-настоящему высокопарный слог, не так ли? Символично, пожалуй? Грехи француза, наверное, символизируют нечто иное? Грехи Франции или всей Европы?
– Есть другой и более серьезный аспект в его послании, – сказал Халениус.
Анника бросила взгляд в окно, ну да, она уже все поняла.